Леонид Васильевич Лепешинский*

После смерти Л. В. Лепешинского[1] среди рабочих Верх-Исетского завода распространены были различные рассказы легендарного и полулегендарного характера, связанные с этим событием. Так, передавали, что когда похоронная процессия с телом Леонида Васильевича шествовала на Ивановское кладбище, то за гробом следовала запряженная в бричку лошадка, которая ежедневно привозила его на работу и обратно, и добавляли, что у лошадки были на глазах слёзы. Можно принять за факт, что лошадка где-то замыкала похоронное шествие, но её слезы нужно, конечно, признать вымыслом. Передавали также, что Леонид Васильевич за минуту до своей смерти разговаривал по телефону с начальником спецотдела ВИЗа Иваном Филипповичем Почечуевым и будто бы вдруг прервал свой разговор словами: «Я умираю», положил трубку телефона, а когда к нему подошла его дочь, то он был уже мёртвым. Было ли это на самом деле так или выдумано – не известно, но распространение об этом слуха явно походит на легенду.

О чём свидетельствуют подобные слухи? Как они возникали и какое имеют назначение? Многочисленные наблюдения за подобными явлениями показывают, что они возникают в результате стремления отметить чем-либо особенным человека, вызвавшего внимание и уважение к себе, приукрасить память о нём. Это объяснение в полной мере подходит и к данному случаю, т. е. образованию этих слухов по связи с именем Л. В. Лепешинского. На примере Леонида Васильевича мы имеем исключительный случай высокого уважения и авторитета, которым он пользовался у рабочих Верх-Исетского завода. Это были не просто отношения районного врача, хотя и очень уважаемого, к своим подопечным и не только служебные отношения, а отношения дружбы и доверия к своему врачу. Леонид Васильевич был для рабочих признанным и, так сказать, наречённым их заводским врачом. «Пойду к Леониду Васильевичу», «Леонид Васильевич сказал», «Сходи к Леониду Васильевичу» - вот выражения, которые можно было часто слышать среди рабочих ВИЗа. К нему рабочие шли не на консультацию, а за «советом»! «Мне Леонид Васильевич советовал то-то и то-то…» с такими словами возвращались от него больные.

Чем же заслужил Леонид Васильевич такой авторитет и уважение? Прежде всего, своим высоким мастерством хирурга. Во врачебном мире Леонид Васильевич выдвинулся тем, что разработал методику оперирования зоба. Но это был только частный случай его хирургической практики. Он также с успехом делал операции желудка и опухолей. Он был превосходный диагност. Он, конечно, принадлежал к старому поколению диагностов, когда рентген и другие средства диагностики ещё отсутствовали или только начинали ещё входить в практику. Диагностика основывалась на опыте интуиции врача. Но эти два последние качества были в совершенстве воплощены у Леонида Васильевича. Его колоссальный опыт был всем известен, а его испытанная в операциях рука вселяла доверие и внушала уверенность в благополучном исходе операции. Вот почему во многих случаях нерешительности прибегнуть к операции к нему приходили люди за советом и, подчиняясь последнему (совету), решались на операцию, но при условии, чтобы операцию делал он. Со временем рука Леонида Васильевича ослабела, тем более что он потерял один палец: пришлось удалить ввиду возможного заражения крови, и он работал как консультант и диагност. Второе качество Леонида Васильевича наряду с его искусством хирурга – была его исключительная преданность своему делу, «служение народу». Ночь-полночь, а в клинике раздаётся его звонок: «как чувствует себя такой-то?» Команда: «дайте то-то, сделайте то». Леонид Васильевич был воспитан на идеях великих революционеров-демократов, на идеях «служения народу». Эти идеи он усвоил ещё участь в Пермской духовной семинарии, где они были распространены в [18]80-е гг. Будучи материалистом по своему мировоззрению, он остался идеалистом по житейским делам: он не брал гонорар за частные приёмы. Это повело к тому, что многие избегали обращаться к нему на дому, но зато безотказно пользовались его советами в его рабочие часы. Леонид Васильевич был исключительно прост в обращении с больными.

Все эти качества Леонида Васильевича и обеспечили ему широкую признательность, уважение и любовь всех жителей Свердловска. Верх-Исетский завод в благодарность за лечение рабочих на своём конном дворе специально только для разъездов Леонида Васильевича содержал коня и кучера, которые были в полном [его] распоряжении и по первому вызову звонком экипажа являлись к квартире Леонида Васильевича. В городе все знали вороного рысака, на котором Леонид Васильевич определённое время дня ехал на работу, зимой закутанный шарфом. В этот момент он чем-то напоминал знаменитого когда-то доктора Гааза при выездах его к своим пациентам, как это красочно было описано у известного юриста и публициста Кони. Да и самый облик идеалиста-врача чем-то тоже напоминает доктора.

В память о Леониде Васильевиче Лепешинском хирургическое отделение в ВИЗовской поликлинике носит его имя: «Отделение им[ени] Л. В. Лепешинского».

Леонид Васильевич свято хранил память о семинарии, где он учился. О т. Сталине, который, как известно, тоже учился в семинарии, Леонид Васильевич однажды так выразился: «Иосиф Виссарионович своим авторитетом поддержал нас, семинаристов».[2]

У Леонида Васильевича были недруги на работе среди медицинских научных светил. Его обвиняли иногда за то, что будто бы он, по их выражению, суётся не в свою область, устарел и т. д. Но за всеми этими «обвинениями» легко можно рассмотреть зависть к его популярности. Особенно в этом преуспевал покойный теперь профессор медицинского института Ратнер, считавший, что только он мог быть компетентным в области онкологии, а Леонида Васильевича в этом отношении считал вроде как узурпатором его авторитета.

Городские организации, учитывая особые заслуги Леонида Васильевича, предлагали ему лучшие жилищные условия в знак отличия от других деятелей медицины, но он всегда отклонял всякие поощрения, которые могли бы выделить его из ряда других деятелей медицины.

У Леонида Васильевича однажды было столкновение с екатеринбургским архиереем Серафимом[3] из-за Григория Распутина, а именно: Леонид Васильевич, несмотря на предложение архиерея приватно, чуть ли не с почётом для Григория и унижением для себя явиться к «болящему», отказался от этого.

Леонид Васильевич прошёл славный путь честного труженика науки и врача.

Прилагаемый к сему «некролог» даёт полную картину его curriculum vitae.[4] К нему нужно лишь добавить следующие данные из автобиографии и листка ученика Леонида Васильевича:

а) он был сын священника,

б) в 1892-1893 [г]г. в течение пяти месяцев он сидел в Пермской тюрьме по политическим делам.

Наконец, на основании «предания» (устной передачи) можно утверждать, что он окончил курс Пермской духовной семинарии, где отец его был ректором.[5]

Леонида Васильевича хоронил весь Свердловск. На Ивановском кладбище, неподалёку от церкви, находится скромная могила, в которой покоится его прах.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 726. Л. 14-18.

*Из воспоминаний и биографических очерков о бывших семинаристах в «пермской коллекции» воспоминаний автора.