[1961 г.]
Вышедшая у нас из моды песня «Одинокая гармонь» в полной мере по своему содержанию относилась и к Тече: рисовала и теченский быт. Летом, когда село погружалось в сон, тишину нарушали только редкий звон маленького колокола – сигнал, что «страж ночи», да дробное постукивание колотушки – сигнал, что «страж ночи» бдит о земле, расхаживая по отведённому ему участку. И вот к этим звукам вдруг присоединится где-то далеко, далеко – на Горушках, или на Зелёной улице гармонь. В песне говорится, что она «девушкам спать не даёт» - это, конечно, правда, но не вся. Гармонь создана не только для девичьих сердец, а для всякого русского сердца – и молодого, и старого, и мужского, и женского. Эта «одинокая гармонь у старого будит картины прошлого, картины молодости, которые у всех – и у мужчин, и у женщин в той или иной степени бывают радужными. Нет, «одинокая гармонь», как и песня о ней, звучала не только для одних девичьих сердец!
В те времена гармониста у нас не провожали в институт: не те были времена! Но тема о гармонисте была не менее широкой, чем сейчас – во всяком случае шире, чем он показан в песне «Одинокая гармонь». Гармонист всегда был там, где была молодёжь. Вот наш сельский молодяжник в праздники шеренгой идёт по главной улице, а в центре обязательно шествует гармонист и играет «Уличную»:
«Мать Расея, мать Расея,
Мать расейская земля».
Идут они мимо, в ногу. Вдруг раздаётся одинокий резкий свисток. Это значит, что какой-то парень проходит мимо дома, где живёт его «милка». «На, знай – я иду!!!» Ох, милки, милки!! И эти парни! Не в их власти было их любить. Только как призрак, она появлялась на короткий миг, а дальше другие люди решали их судьбу.
Вот весенние игры на «лугу». В центре опять гармонист. Хмельное это было время для сельской молодёжи: весна, распускающийся лес, цветы на лугу, и они – весёлые, счастливые. Как же тут быть без гармониста! Вся обстановка является музыкой. Это прекрасно отражено у Н. А. Римского-Корсакова в песне о Леле:
«Лель мой, лёли-лёли Лель!»
И вот мы, наконец, подошли к теме «О Мите Кокшарове». Читатель, вероятно, уже догадался, что о гармонистах зашла речь именно потому, что Митя был гармонистом. Да, он был гармонистом и, можно сказать, кадровым гармонистом. Он играл на гармони на вечерах у «господ»; под его игру проходили танцы, а так как танцы появлялись всё новые: «полька-бабочка», «русско-славянский», «па-д`эспань», «па-де-карт» и т. д., то и ему, с помощью самих же танцующих приходилось совершенствовать своё мастерство. К чести Мити нужно сказать, он был в этом отношении очень восприимчивым учеником. Гармонь была послушным инструментом в его руках, и играл он так, что, как говорится, «захватывало дух». Он подчинял всех своей музыке, всё оживало, и ноги сами начинали выводить «па». Кто слышал игру на гармони «Выйду-ль я на реченьку» в картине «Бабы рязанские», тот может представить, как начинал «кадриль» Митя Кокшаров.[1]
Митя был внуком знаменитого в наших краях земского ямщика – Ивана Петровича Кокшарова. Отец его – Михаил Иванович – был старшим сыном Ивана Петровича. Он был землеробом, к чему с детства приучил и сына своего, Митю. Митя с успехом кончил сельскую школу. У него был небольшой физический недостаток: бельмо на одном глазу. Он отличался изысканной деликатностью, вежливостью и тактом. За это, вероятно, его всегда, даже в его пожилом возрасте, называли любовно Митей.
ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 330-332.
Находится только в «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «свердловской коллекции» отсутствует.
[1] «Бабы рязанские» - советский фильм 1927 года о жизни русской деревни перед революцией и первых лет после неё.
Составлен электронный указатель (база данных) "Сёла Крыловское, Гамицы и Верх-Чермода с ...
Об индексации архивных генеалогических документов в 2020 году
В этом году отмечалось 150-летие со дня его рождения.
Продолжается работа по генеалогическим реконструкциям