Палагеюшка

[1961 г.]

«Родные два глаза – дороже алмаза».

 

Кухня в доме теченского протоиерея Владимира Бирюкова была отделена от остальных комнат коридором, который вёл на лестницу к выходу во двор. По существу она была изолирована от остальной части дома, и хозяин его, ревниво наблюдавший за всем хозяйством своим, отдал её в полное распоряжение своей матушки Поликсении Петровны: проходил мимо неё во двор, не заглядывая в неё, вполне доверяя хозяйственному глазу матушки. Матушка Поликсения Петровна была человеком очень общительным, что было известно на селе, и в кухню приходила соседка и знакомые тётушки, иногда под предлогом помочь матушке в её сложном хозяйстве, а иногда просто «посудачить» о разных теченских новостях. В кухню, зная её иммунитет от грозного отца протоиерея, приходили разные «странные» люди: нищие, слепые, вроде Екимушки, и завсегдатаем была Палагеюшка, с детства слепая после оспы. Кстати сказать, она, вероятно, была последней жертвой в Тече от этой болезни: не слышно было, чтобы кто-либо болел оспой уже в наши детские годы. У Палагеюшки глаза совсем были закрыты катарактой, и она совершенно ничего не видела. Жила она у своего брата – Филиппа Григорьевича, человека сурового, как тургеневский Бирюк.[1] Дом брата находился у церковной площади, т. е. недалеко от протоиерейского дома, что облегчало ей посещение его: иногда какая-нибудь девчонка сведёт её туда, а иногда и она сама, ощупью ориентируясь на церковную оградку, предпримет путешествие в протоиерейский дом. Так она и привыкла к протоиерейскому дому, точнее – к кухне дома, а ещё, точнее, к лестнице, которая вела из коридора на чердак. Эта лестница в весеннее и летнее время была местом, где она рассказывала протоиерейским детям свои бесконечные сказки.

У человека, оторванного от нормальной жизни, как это бывает со слепыми, устанавливается такое положение с его внешним видом, что он как бы законсервировался, наружный вид его как бы раз и навсегда остался неизменным, так что, в конце концов, становится трудно определить возраст его. Так получилось и с Палагеюшкой: едва ли кто, увидев её в первый раз, мог определить её возраст: проходили годы, слушатели её сказок вырастали; сменялись их поколения, а она всё была неизменной: низкого роста, с почти детской фигурой, в своём неизменном синем, полинялом уже во временем сарафане, с белым платочком на голове. Слушатели сидят на ступеньках лестницы, а она перед ними стоит чуть побольше их и рассказывает им свои сказки. Иногда мимо пройдёт, грузно шагая, отец протоиерей, остановится, послушает; видно, что его так и подмывает выкинуть какое-либо самодурное «коленце»; нет, не решается, постоит, подумает и пойдёт дальше. Начнутся холода, и сказки переносятся в кухню. Откуда у ней эти сказки? Наслушалась она сама их [от] какой-нибудь тётки Макриды, сколько раз сама их перебирала в своей памяти, кое-что добавляла, разукрашивала, сама не имея никаких зрительных образов. Это был её внутренний мир. Но и она не была совсем отгорожена от внешнего мира: если не в виде зрительных образов, то другим путём – через слух, обоняние и осязание, а, главным образом, через речь он входил в содержание её жизни. И слушатели её не были пассивными: они врывались в её внутренний мир со своими детскими вопросами. Они заводили речь о своих играх, вовлекали её в них, и она оживлялась, начинала шутить и смешить: так она сливалась с массой детей и, может быть, забывала о своей слепоте. Иногда заводила речь о том, что она сама для себя считала не дозволенным: о женихах и невестах. Чаще всего заводили об этом речь девочки: чьим женихом должен быть Петя Иконников: Сони или Жени. И она начинала приводить разные резоны pro и contra, чтобы не обидеть ту или иную девочку, пока, наконец, не произошло событие, которое в корне изменило постановку этого вопроса, а именно, что брат Пети женился на их сестре и, следовательно (она так и объявила об этом авторитетно тяжущимся сёстрам) Петя не может быть женихом ни для той, ни для другой сестры. Казалось, что она была даже довольна, что так разрешился вопрос и что больше споров уже не может быть. Но сама она ставила или нет перед собой такой вопрос: о женихе и выходе замуж – осталось её тайной. А, может быть, эти детские игры и шалости болью, отзывались в её душе и напоминание её о том, чего она была лишена в жизни из-за своей слепоты.

Палагеюшка любила ходить в церковь и знала много молитв. В церковь она ходила и из дома брата своего Филиппа Григорьевича с внучкой своей, и из дома отца протоиерея, что было одинаково близко. Если она направлялась в церковь из дома отца протоиерея, то проходила мимо скамьи с нищими. Для них она была не Палагеюшка, а Палагея Григорьевна, «спасённая душа». О ней они так и отзывались как о «спасённой душе». Они её никогда не причисляли к «нищим», т. е. к той категории людей, к которой сами себя относили. Они относили её к разряду нянек, хотя она не подходила по своей деятельности и к этой категории: она детей не нянчила, с пелёнками не возилась, колыбельных песен не пела. Она была сказительница, сказочница; её деятельность ближе подходила к роли этих именно женщин, которые у «благородных» людей назывались боннами, с той, однако, оговоркой, что деятельность которых в области устного народного творчества стала ценить[ся] позднее. Своими сказками она воспитывала протоиерейских детей. Это понимала матушка Поликсения Петровна. Нужно отдать справедливость и детям: они любили её. «Палагеюшка» - так они звали её. Жила она у отца протоиерея по закону призрения, как и Тима-канонер. Кухня была большая, полати безбрежные – всем хватало места.

Занималась Палагеюшка и производственной деятельностью – вязала чулки.

Когда кончились детские годы последних бирюковских детей, Палагеюшке уже некому было рассказывать сказки. Тем временем и брат её Филипп Григорьевич перенёс свой дом от церкви. Всё реже и реже мы стали видеть Палагеюшку, а потом узнали, что она «преставилась». «Спасённая была душа» - таково было общее мнение о ней.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 235-239.

Публикуется только по «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «Очерках по истории Зауралья» в составе очерка «О людях, богом обиженных» имеется короткий очерк «Пелагеюшка». (ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 722. Л. 71-72).

 

[1] Персонаж рассказа И. С. Тургенева из «Записок охотника».

 


Вернуться назад



Реклама

Новости

30.06.2021

Составлен электронный указатель (база данных) "Сёла Крыловское, Гамицы и Верх-Чермода с ...


12.01.2021
Составлен электронный указатель "Сёла Горское, Комаровское, Богомягковское, Копылово и Кузнечиха с ...

30.12.2020

Об индексации архивных генеалогических документов в 2020 году


04.05.2020

В этом году отмечалось 150-летие со дня его рождения.


03.05.2020

Продолжается работа по генеалогическим реконструкциям


Категории новостей:
  • Новости 2021 г. (2)
  • Новости 2020 г. (4)
  • Новости 2019 г. (228)
  • Новости 2018 г. (2)
  • Flag Counter Яндекс.Метрика