СЕРГИЙ (Баженов)

Дата рождения: 19/31 мая 1877 года.
Место рождения: село Ильинское, Великоустюжский уезд, Архангельская губерния.
Дата смерти: 25 мая/07 июня 1937 года.
Место смерти: г. Свердловск.

Хиротония: иерейская - 1901 год,
"архиерейская" - 1929 год.
Епископ, с 1931 года - Архиепископ Курганский и Куртамышский Уральской Митрополии (обновл.) (1929-1934),
Архиепископ Минусинский (обновл.) (1934-1935),
Архиепископ Ставропольский (обновл.) (1935),
Архиепископ Алтайский и Барнаульский (обновл.) (1935-1936).
Кандидат богословия.

Происхождение

В миру Сергей Баженов.
Родился 19/31 мая 1877 года.

Образование

В 1903 году окончил Киевскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия.

В Пермской и Соликамской Епархии

Свято-Троицкая церковь Мотовилихинского завода Пермского уезда

В 1903 года посвящён в сан священника и определён к Свято-Троицкой церкви Мотовилихинского завода Пермской губернии.
03/16 декабря 1904 года награждён набедренником.
В 1905 году обратил на себя внимание своей противоправительственной деятельностью, способствовал усилениб возбуждённого настроения рабочих Мотовилихинского завода.
В г. Перми он принимал активное участие в митингах в Благородном собрании, в которых первенствующее положение занимали деятели социалистических и рево-
люционных партий, и выступал на них в качестве оратора, высказываясь под тон господствовавших на этих митингах настроений. По данным губернатора Болотова,
священник Сергей Баженов «агитировал между рабочими, призывал их к мятежу, открыто высказывал свои революционные мысли и по своему сану и положению имея на прихожан, преимущественно молодежь, особенное внимание, при всяком случае старался вредно влиять на них, возбуждая их к непослушанию властям и проявлению насилия и самоуправств». В Мотовилихинском заводе в частных беседах с рабочими и в проповедях, обращенных к рабочим, поддерживал в них «дух сопротивления» правительству, истолковывал значение Манифеста 17 октября в «превратном смысле», вследствие чего в скором времени стал «любимым священником в среде, склонной к мятежной части рабочих и служащих». В силу этого, рабочие предпочитали приглашать его для служения молебнов по случаю политических событий и для совершения похоронного обряда при погребении убитых товарищей при вооруженных выступлениях. На похоронах он «дозволял» рабочим нести красные и черные флаги с революционными надписями и наряду с церковным пением петь революционные песни.
29 декабря 1905 года/11 января 1906 года запрещён в священнослужении и привлечен к суду по обвинению во «вредной противоправительственной агитации» среди рабочих Мотовилихинского завода, преимущественно среди молодежи, в призывах «к непослушанию властям и проявлению насилий и самоуправств».
В течение января-марта в Пермской Духовной Консистории проводилось следствие по делу священника Сергея Баженова, которым занимался протоиерей Петр Черняев. Были опрошены все священнослужители Свято-Троицкой церкви и часть прихожан, которые согласились дать свои показания.
Проведенное в Пермской Духовной Консистории следствие показало следующее.
Основанием к обвинению священника Баженова послужили: 1) показания диакона Феодора Калачникова, 2) показания диакона Алексея Дроздова, 3) показания свидетелей Леонтия Крохалева и Алексея Катаева.
Диакон Феодор Калачников указал на факт служения священником Сергеем Баженовым молебна в снарядном цехе Мотовилихинского завода и произнесении им проповеди, в которой он отстаивал «завоеванную силой свободу с оружием в руках», а также на опущение из великой ектении прошений о Царствующем Доме и пения «Спаси Господи» при погружении креста в воду однажды.
Диакон Алексей Дроздов заявил о том, что священник Баженов при служении молебна на церковной площади 19 октября/01 ноября 1905 года не произнес многолетия Государю Императору.
Леонтий Крохалев указал на то, что священник Баженов в разговоре с ним проговорил, что «публика, посещающая собрания (митинги), заставит их поклоняться красному флагу», а в воскресной проповеди говорил, что «прихожане, которые исполняют службу и ставят свечи, не получат пользы для своей души».
Алексей Катаев указал, что священник Баженов, вскоре после 17 октября сказал церковным сторожам, что «теперь Вы все свободны, все Вы равные, жить будет хорошо, правительство будет народное, Государя, может, не будет», в проповеди за неделю до Рождества Христова говорил неодобрительно о деятельности Красного Креста, а в речи, произнесенной при отпевании рабочего Норина сказал, что «свобода у нас окупается кровью, нужно стоять за свободу, одного другому не выдавать».
Показания священнослужителей, проходивших «свидетелями» по делу Баженова, по мнению следствия, не заключали в себе каких-либо серьезных обвинений, так как одни основывались на слухах (показание протоиерея Иоанна Никитина, диакона Иоанна Брызгалова), другие отзывались незнанием (показания священников Павла Конюхова, Николая Пьянкова, псаломщика Михаила Быстрых, Павлова, Чернова).
В показаниях, данных Трухачевым, Стряпуниным, Буданцевым, Трухалевым и Малковым, наоборот, Указывалось, что в проповедях священника Баженова, обращенных к народу, «ничего противоправительственного, возбуждающего народ к мятежу, неповиновению властям, самоуправству не было». По их мнению, священник Баженов, объясняя значение Манифеста 17 октября 1905 года, «старался сдерживать народ, просил его не пьянствовать и не хулиганить».
Таким образом, обвинение Баженова в произнесении им революционной проповеди в снарядном цехе основывалось исключительно на показаниях одного свидетеля (диакона Феодора Калачникова), состоявшего в то же время во враждебных отношениях с Баженовым. Это обвинение не получило подтверждений в показаниях других свидетелей.
Священник Баженов подал в Духовную Консисторию объяснительный рапорт, в котором не отрицал произнесения им речи в снарядном цехе и сообщил, что «призывал народ дружнее жить, работать, стоять за всякую правду и благословил его на это, ни в одном из своих проповедей не призывал народ к оружию».
В связи с этим, Пермская Духовная Консистория не нашла достаточных юридических оснований признать это обвинение Сергея Баженова вполне доказанным.
Обвинения в опущении из великой ектении прошений о Царской фамилии, многолетия Царствующему Дому, а также в произнесении с церковной кафедры проповедей, в которых Баженов будто бы резко выражался о деятельности Красного Креста, о бесполезности церковных служб и возжигания свеч, а также о том, что «свобода окупается у нас кровью», также основывались на показаниях единичных свидетелей и не встречали подтверждения со стороны других. Сам священник Баженов отрицал эти обвинения и говорил, что если и было опущение из великой ектении прошений о Царствующем Доме, то сделано оно было по вине диакона Калачникова, «обязанного следить за собой и отвечать за свои действия». В своих проповедях с церковной кафедры ничего предосудительного он не говорил и в доказательство этого ссылался на то, что слышавшие его проповедь, например, протоиерей Иоанн Никитин и другие священники, не заявили своего протеста против этих проповедей и в показаниях своих не сказали, что проповеди его «безбожны, антихристиански, преступны и возмутительны».
Однако следствие, прочитывая проповеди священника Баженова, произнесенные им в снарядном цехе и с церковной кафедры, в том виде, как они были приведены самим Баженовым в объяснительном рапорте, обратило внимание на заключавшиеся в них некоторые выражения. Например, в выражениях Сергея Баженова об отстаивании правды или о деятельности Красного Креста: «стойте за всякую правду, за отстаивание всякой правды я вас благословляю… ничего не стало заветного, о злоупотреблениях заговорили и в Красном Кресте иссякло народное доверие» – следствие сочло, что они «по своей резкости и силе могли быть поняты и перетолкованы» и вызвать в народе «нежелательное возбуждение». На обвинения Баженова в пении молитвы «Спаси Господи» при погружении креста в воду однажды, и в высказывании того, что «публика, посещающая собрания, заставить кланяться красному флагу, что теперь все свободны, все равны» и т.д., первую часть обвинения (пение «Спаси Господи») сам Баженов не отрицал, но объяснил это «нервным состоянием, вызванным присутствием тысячной толпы», а вторую часть обвинения отверг.
Также в ходе следствия Духовная Консистория не смогла проигнорировать следующие обстоятельства: 1) посещение священником Баженовым митингов и выступление на них в качестве оратора, как это было, например, на одном из митингов в Благородном собрании в г. Перми; 2) непринятие с его стороны возможных мер к тому, чтобы черный флаг с революционными надписями, находившийся во время служения молебна в цехе (показание Летавина), был вынесен отсюда на время молебна и 3) напечатание в №829 «Пермского Края» за 1905 год письма, в котором он позволил себе «крайне резко, несправедливо и неуважительно коснуться» Особы Епископа Никанора, и тем подорвать в обществе уважение и доверие к нему, как представителю Высшей духовной власти и Епископу.
За все эти действия священник Баженов, по мнению следствия, должен был заслужить строгое порицание.
После этого 01/14 марта 1906 года резолюцией Епископа Никанора за №626 Сергей Баженов был уволен от должности священника Свято-Троицкой церкви Мотовилихинского завода «в виду вредной агитации среди прихожан».
22 марта/04 апреля в Пермской Духовной Консистории состоялось слушание по делу священника Сергея Баженова.
Обсудив результаты следствия и принимая во внимание, что священник Баженов из Свято-Троицкой церкви был уже отчислен и по распоряжению гражданской власти удален за пределы Пермской губернии без права возвращения на службу в Пермскую Епархию, в ведении Пермского Епархиального Начальства не состоял и «тем самым уже понес за свои деяния наказание», Пермская Духовная Консистория определила: «в суждение о наложении на священника Баженова особого наказания за вышеозначенные действия не входить», постановила выслать Баженову все его служебные документы и почтительнейше доложить Его Преосвященству, что «в виду окончания дела священника Баженова, последний, по мнению Консистории, может быть разрешен в священнослужении».
23 марта/05 апреля 1906 года Епископ Никанор утвердил постановление Пермской Духовной Консистории резолюцией за №1282.

С 1906 года священник кафедрального собора г. Пскова.
С 1918 года служил добровольцем в Белой Армии.
С 1918 года священник в г. Симферополе и в сёлах Нижняя Осьма, Болгарский Сарабуз, Павловка Херсонского округа.

В обновленчестве

В 1922 году уклонился в обновленческий раскол.
В 1924 году за контрреволюционную деятельность 3 месяца содержался в Бутырской тюрьме.
С 1926 года священник Александро-Невской церкви г. Камышлова Свердловской Епархии.
С 1927 года священник Екатерининского собора г. Свердловска.
С 01/14 марта 1927 года член УралОМЦУ.
02/15 марта 1927 года пленумом УралОМЦУ избран в состав Миссионерского отдела.
30 ноября-03 декабря/13-16 декабря 1927 года пленумом УралОМЦУ избран областным миссионером, членом президиума УралОМЦУ и апологетом-благовестником миссионерского отдела УралОМЦУ.
14/27 декабря 1928 года пленумом УралОМЦУ освобождён от должности областного миссионера.
17/30 сентября 1929 года назначен Епископом Курганским и Куртамышским Уральской Митрополии (обновл.).
02/15 октября 1929 года съездом духовенства и мирян Курганской и Куртамышский Епархии Уральской Митрополии (обновл.) избран Епископом Курганским и Куртамышским, утвержден Священным Синодом.
Будучи женатым, в 1929 году "посвящён в сан" Епископа Курганского Уральской Митрополии (обновл.)
В 1931 году "возведен в сан" Архиепископа.
В 1934 году по требованию Митрополита Челябинского и Приуральского Василия (Некрасова) отстранён от управления Курганской и Куртамышской Епархией (обновл.).
С 1934 года - Архиепископ Минусинский (обновл.).
По пути на новое место сломал ногу, вернулся в г. Курган, где прожил 4 месяца у Архиепископа Серапиона (Сперанцева).
С 1935 года - Архиепископ Ставропольский (обновл.).
С августа 1935 года - Архиепископ Алтайский и Барнаульский (обновл.).
С 15/28 мая 1936 года уволен за штат.
Работал бухгалтером в клубе ИТР г. Ревлы Свердловской области.
02/15 мая 1936 года арестован в г. Ревде.
23 мая/05 июня 1938 года постановлением тройки УНКВД по Свердловской области приговорён к расстрелу.
25 мая/07 июня 1938 года приговор приведён в исполнение в г. Свердловске.
Реабилитирован в 1956 году.