Епископ Воронежский и Елецкий Вениамин (Сахновский)

Дата рождения: 1689 год (или 1693 год)..
Дата смерти: 28 марта/08 апреля 1743 года.
Место смерти: г. Воронеж.

Постриг: 1718 год.
Хиротония: диаконская - 1718 год,
иерейская - неизвестно,
архиерейская - 25 июля/05 августа 1731 года.
Епископ Коломенский и Каширский (1731-1739),
Епископ Вятский и Великопермский (1739-1742),
Епископ Воронежский и Елецкий (1742-1743).

Происхождение

В Воронежской и Елецкой Епархии

Иеромонах на флоте

В Святогорском Успенском монастыре

В Псково-Печерском Успенском монастыре

На Коломенской и Каширской кафедре

На Вятской и Великопермской кафедре

На Воронежской и Елецкой кафедре

Происхождение

Родился в 1689 (или 1693) году в семье сербского протоиерея города Коссова.
Вопрос о его этнической принадлежности окончательно не решен.
Е.А. Болховитинов полагал, что он был сыном сербского священника из города Косова. Эту точку зрения разделял архимандрит Димитрий (Самбикин), она попала на страницы Православной богословской энциклопедии и других изданий.
Есть также мнения, что Вениамин был не сербом, а валахом или южноруссом.
Наиболее авторитетным является свидетельство С.Г. Рункевича, использовавшего, по всей видимости, показания самого Вениамина. Исследователь писал, что тот происходил “из поповичей Волошской земли города Снятина, родом из Косова”. В Ивано-Франковской области Украины как раз недалеко от Снятина находится город Косов (впервые упоминается в XV веке). Однако вероятнее балканское происхождение рода Сахновских. В 1690 году 60-70 тысяч сербов (в том числе с территории Косово) бежали от преследований турок в австрийские владения. Часть сербов иммигрировала в Валахию. Скорее всего, именно среди них и были Сахновские, осевшие в Снятыне.
В Валахии Вениамин провел большую часть своей юности. Он учился в местных латинских школах, хорошо знал валашский язык и даже делал переводы текстов на славянский.

В Воронежской и Елецкой Епархии

Был знаком с Пахомием (Шпаковским), будущим Митрополитом Воронежским и Елецким.
Узнав, что Пахомий пастырствует в Воронеже, Вениамин тайно бежал из родительского дома и явился к архиерею.
Митрополит принял его, постриг в 1718 году в монахи, рукоположил в иеродиакона для архиерейского дома.
В январе 1722 года Вениамин просил Святейший Синод отпустить его обратно в Валахию.
Он ссылался на свое обещание, данное во время пострига, жить в Валашском Бесериканском Благовещенском монастыре.
Пахомий, который некогда был настоятелем этой обители, не препятствовал отъезду Вениамина. Однако Синод принял решение отправить воронежского иеромонаха служить на флот.

Иеромонах на флоте

В Александро-Невской Лавре, иноки которой священнодействовали на кораблях Кронштадтской и Ревельской эскадр, Вениамин сблизился с обер-иеромонахом Рафаилом (Заборовским), личным другом Феофана (Прокоповича), содействовавшим стремительному его возвышению.
Сначала Вениамин был определен на фрегат “Сант-Яков”.
В 1725 году был отправлен “за море” на фрегате “Амстердам-Галей”, а по окончании кампании уволен “на зиму” в монастырь.
Иеромонах Вениамин назывался кандидатом в советники Святейшего Синода или на вакантную архиерейскую кафедру, в том числе и на Воронеж.

В Святогорском Успенском монастыре

08/19 июля 1726 года, по настоянию Епископа Псковского и Порховского Рафаила (Заборовского), впоследствии Митрополита Киевского и Галицкого, Вениамин назначается архимандритом Святогорского Успенского монастыря Псковской и Порховской Епархии.
В 1728 году он сопровождал своего архиерея в С.-Петербург для погребения Цесаревны Анны Петровны. При этом в свите Рафаила отсутствовали настоятели таких крупных псковских монастырей, как Печерский и Спасо-Елиазаров.

В Псково-Печерском Успенском монастыре

08/19 июня 1730 года в Святейшем Синоде было заслушано доношение Епископа Рафаила о том, что Псков посетила Императрица Анна Иоанновна, которая “изволила повелеть определить в Печерский монастырь Святогорского монастыря архимандрита Вениамина, что и исполнено”.

На Коломенской и Каширской кафедре

25 июля/05 августа 1731 года посвящен в сан Епископа Коломенского и Каширского.
Предположительно, что Епископ Вениамин считался основателем Коломенской Духовной Семинарии. (Но, возможно, это дело другого Коломенского архиерея КИПРИАНА (Скрипицына).
03/14 апреля 1735 года Высочайшим указом Вениамин назначен членом Московского Синодального правления.

На Вятской и Великопермской кафедре

С 18/29 мая 1739 года - Епископ Вятский и Великопермский, переведен в Вятку “не по своему желанию”.
Причиной перевода его в Вятку, как полагают, послужила особенная внешность Епископа Вениамина. Под влиянием фаворита Императрицы Анны Иоанновны Э.И. Бирона, который «ярких образцов русской красоты на виду не любил», Преосвященный Вениамин был переведён на Вятскую и Великопермскую кафедру.
Главное для нового архиерея в регионе массового проживания язычников-инородцев – вотяков (удмуртов), татар, мордвы, черемисов – стала миссионерская деятельность.
Впервые на необходимость христианизации местного инородческого населения обратил внимание Епископ Вятский и Великопермский АЛЕКСИЙ (Титов). Но более серьезно “берется за дело обращения вотяков в христианство” Преосвященный Вениамин.
28 сентября/09 октября 1739 года новый архиерей прибыл в Хлынов и местное духовенство устроило ему торжественную встречу у храма Святого Стефана Пермского. Немедленно по приезде, как только Преосвященный “уведомился, что обретаются в определенной ему Вятской епархии иноверные языки, не ведущии истинного Бога”, он потребовал от духовного приказа сведений о количестве инородцев, крещеных его предшественниками, о выдаче им жалованья и т.д. Выяснилось, что православие приняли всего четыре человека.
31 января/11 февраля 1740 года Епископ Вениамин написал доношение в Святейший Синод из девяти пунктов, требуя резолюции “как он должен поступать с теми иноверцами, которые пожелают креститься в православную веру”. Вениамин просил Синод подтвердить, чтобы “новокрещенные” вотяки получали государственное жалованье и имели бы податные льготы, как принявшие православие инородцы Казанской Епархии. Он подчеркивал, что “различных отяцких деревень многие обыватели крещение святое с охотою принимают”, но их языческие земляки препятствуют им в этом, “чинят обиды и утеснения”. Выход из ситуации Вениамин видел в переселении язычников в другие места, чтобы создать “новокрещенным” вотякам благоприятные условия для укрепления их в вере.
Несколько пунктов в доношении Вениамина посвящены брачным вопросам. Епископа интересовало: венчать ли по христианскому обряду супружеские пары “новокрещенцев”, вступивших в брак в язычестве, разрешить ли мужу-новокрещенцу развод с женою, “в суеверии сочетанною” без ее желания, и т. д. У язычников был широко распространен обычай умыкания. Так, в 1740 году Вениамин доносил Святейшему Синоду, что у вотяков “по их древнему обыкновению в замужество женский пол берут не по уговору, но по неволе с бранью и хваткой, отчего на их суеверных свадьбах чинятся великие драки”. Принятие инородцами православия с его строгой брачно-семейной моралью должно было цивилизовать и эту сферу их отношений.
30 июня/11 июля 1740 года Вениамин в новом доношении Святейшему Синоду отмечал, что с момента его приезда немало вотяков крестилось и ныне многие желают принять православие. Но им препятствуют в этом каринские татары, которые, служа у инородцев толмачами, “поставляют вотяков в зависимость от себя, чинят им побои”. Епископ смело обличал власти Вятской провинции, которые не только не содействуют процессу христианизации, но “противодействуют этому, грабят их и делают им всякого рода насилия”.
11/23 сентября 1740 года был издан именной указ, которым новокрещенные вотяки, помимо льгот, предоставленных прежними постановлениями крещенным инородцам вообще, освобождались еще от рекрутских наборов. Согласно указу принятие православия инородцами ряда губерний, в том числе Вятской, поощрялось выдачей крестов, полного набора одежды (рубахи, “портов”, кафтана, шапки, рукавиц) и денежных “премий”. Размер их зависел от пола и возраста. Поскольку из Конторы новокрещенных дел Епископ Вениамин финансирования не добился, то проявил инициативу: потратил тысячу рублей своих келейных денег и триста рублей из сумм, собранных в качестве разных сборов для отсылки в Коллегию экономии.
Предшественникам Вениамина удалось приобщить к православной вере только 4 человек. По “именной ведомости новокрещенным”, присланной в Святейший Синод в октябре 1741 года, значилось, что в 1739 году в Епархии было крещено 28 вотяков (удмуртов), в 1740 году - 153, в 1741 году - 461. И это притом, что “учителных священников” для просвещения инородцев еще “в присылке не бывало”. Возможно цифры преувеличены, но факт активной миссионерской деятельности Епископа Вениамина остается налицо.
Вениамин неоднократно посещал места жительства вотяков, а в июне 1741 года лично заложил в селе Елове (150 верст от Хлынова) первую новокрещенскую церковь во имя Святой Троицы.
Не ослабевало строительство церквей и в русских селах. При Вениамине на колокольне Хлыновского кафедрального собора появился огромный колокол в девятьсот пудов.
В 1741 году Епископ Вениамин посетил и осматривал Соликамск и Чердынь.
27 декабря 1741 года/07 января 1742 года Епископ Вениамин был вызван в С.-Петербург.
17/28 января 1742 года он выехал из Вятки, чтобы “самоперсонально всеподданническое свое принести поклонение” Императрице Елизавете Петровне.
В Москву прибыл 01/12 февраля и с обширной свитой присутствовал 25 апреля/06 мая на коронации Елизаветы Петровны.
Императрица Елизавета, покровительствовавшая миссионерскому делу, наградила Епископа Вениамина редкой наградой - драгоценной панагией.

На Воронежской и Елецкой кафедре

Со 02/13 декабря 1742 года - Епископ Воронежский и Елецкий (по своему прошению).
23 декабря 1742 года/03 января 1743 года жители Воронежа встретили нового архиерея.
Преосвященный Вениамин управлял Епархией всего три месяца, и за это короткое время показал себя ревнителем духовного образования.
Еще будучи в Москве в ожидании назначения, он имел намерение учредить в Воронеже училища.
С этой целью он стал подбирать преподавательские кадры. У Епископа Черниговского и Нежинского Амвросия (Дубневича) Вениамин “испросил к себе” учителя Лазаря Богословского и назначил его архимандритом Успенского Дивногорского монастыря. “Под дирекцию” его были поставлены другие, взятые в Воронеж Вениамином, учителя: преподаватель риторики Славяно-греко-латинской академии иеродиакон Каллистрат и философ Киевской Духовной Академии Никифор Константинович. Контингент этого училища, для которого отводилось подворье Дивногорского монастыря в Острогожске, призваны были составить дети священнослужителей. Внезапно заболевший Вениамин приказал Лазарю прибывших в Воронеж детей осматривать и определять годных к школе. Наиболее пригодных учитель “в школу латинскую и определил”, а других “отсрочил до августа”. В Воронеж прибыл и киевский студент Лукиан Стасевич, знавший Вениамина еще по Коломенской Духовной Семинарии. Стасевичу предстояло организовать школу в губернском центре.
Из других деяний Вениамина известно, что в начале 1743 года он издал указ о том, чтобы на вакантные настоятельские места выбирать братии «первых людей благонравных» и представлять Епископу немедленно. Архиерей планировал вместо духовного приказа во главе с приходским попом, в деятельности которого он “усмотрел непорядки”, учредить консисторию в составе двух архимандритов. Он оштрафовал настоятелей трех монастырей за нарушение распоряжения Святейшего Синода, и вообще, судя по приведенным фактам, представлял собой строгого, опытного и энергичного пастыря.
28 марта/08 апреля 1743 года Епископ Вениамин скончался от горячки.
Он завещал лучшее платье оставить его преемнику на поминовение души, а посуду, коляски и лошадей (которые были приведены в Воронеж из Хлынова) отдать в архиерейский дом.
Погребен 07/18 июня Митрополитом Белгородским и Обоянским Антонием (Черновским).
На месте его погребения в Благовещенском соборе был воздвигнут памятник в виде тумбы, весь украшенный надписями.
После Епископа остались две бриллиантовые панагии (одна «большая» с портретом Елизаветы), меха лисиц, рысей, куниц и барсов.
В Воронежском архиерейском доме долго хранился портрет Епископа Вениамина, изображавший рослого человека со смуглым лицом “греческого типа” и приятными чертами.

По словам Архиепископа Екатеринославского, Херсонского и Таврического Платона (Любарского), он “был архиерей праводушен, чистосердечен, щедр, любящий чистоту, возможное как в доме, так и в церкви благолепие и согласное пение, телом статен, громогласен, гостепримен и хотя сам был мало учен, однако ученых любил”.
Архимандрит Димитрий (Самбикин) добавляет, что “он был образованнейшим человеком того времени, он любил просвещение”.
О языковых способностях Вениамина свидетельствовала немалая библиотека – более 80 книг (из них 27 - на русском языке, остальные - на английском, немецком, французском, голландском, итальянском, польском, латыни). Кроме богословской литературы, в библиотеке епископа имелись также словари, атласы, произведения античных авторов (Теренций, Цицерон).
Указом Святейшего Синода от 02/13 августа 1744 года предписывалось новому Епископу Воронежскому и Елецкому Феофилакту (Губанову) книгам “учинить достоверную оценку” и оставить в архиерейском доме для Семинарии. Меха были отосланы в Святейший Синод, панагии взяты в Кабинет Ее Величества.