Как зарождалась любовь к пению у теченских песнопевцев
и как совершенствовалось их искусство

Лучшей школой в этом деле была, конечно, традиция: передача опыта от одного другому. Так передавались народные песни, так же передавались и церковные песнопения. Незначительную роль играла школа, поскольку в ней пелись молитвы перед началом занятий, перед обедом и в конце уроков. Значительное влияние оказывали отдельные, время от времени показывавшиеся, певцы-псаломщики. Так, несомненно, оказал влияние и оставил по себе память псаломщик Александр Димитриевич Покровский. У него был прекрасный тенор и он любил, выражаясь на жаргоне наших певцов», «заносить», т. е. подниматься высоко-высоко. Когда пели, например, «Хвалите», то слова «Исповедайтеся Господеви» и «Исповедайтеся Богу небесному» он «заносил», т. е. поднимал голос к верху, брал высокие ноты. Особенно он «заносил», когда за всенощной перед великими праздниками в начале шестопсалмия духовенство после литии пели «Слава в вышних Богу» и «Гоподи, устне мои отверзеши»…. Он отделялся от всех, «покрывал» всех, голос его витал где-то под сводами и все с замиранием слушали его. Эту манеру «заносить» старались усвоить и Александр Степанович с Екатериной Ивановной.

Настоящей организованной школой было пение, которое проводилось в Великом посте после вечерни. Перед амвоном становился отец протоиерей и запевал, а за ним пели все остальные. Сначала пропевались все песнопения всенощной: «Благослови, душе», «Блажен муж», «Свете тихий», «Хвалите», «Слава в вышних Богу». Затем пелись тропари теченских престольных праздников. В церкви был полумрак. Тут уже был полный простор проявить своё искусство, и его проявляли. Здесь именно Екатерина Ивановна, как говорится, «отводила свою душеньку». Трудно учесть, сколько здесь загоралось талантов и голосов.

Опыт пения переносился из одной церкви в другую. Так, в соседнем селе Сугояке вновь приехавший в него псаломщик Базилевский[1] привёз с собой новую мелодию «Милости мира» и последующих за ним песнопений. Мелодия оказалась по душе верующим и исполнялась ими всеми. Её занесли и в Течу под названием «сугоягская».

Летом в церкви выступал хор из приехавших на каникулы детей духовенства. Они исполняли песнопения в композиции Бортнянского, Виноградова и др. Но этот хор был далёк от массы и напевы его не прививались массами. Это было «господское» пение. Однако, когда голоса у самих представителей духовенства по старости оскудели, отец протоиерей решил создать при церкви смешанный хор с детскими голосами. Для этого приглашён [был] откуда-то специальный регент.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 184-186.

Находится только в «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «свердловской коллекции» отсутствует.