Семинаристы – культурные деятели нашего деревенского захолустья*

 

Личность семинариста у нас, иногда отождествлялась с личностью бурсака, а бурсак после появления в русской литературе «Очерков бурсы» Н. Г. Помяловского представлялись в образе пресловутого «тессараконты» [1] и подобных ему типов, выведенных в этом произведении. Считалось, что на самом облике семинариста лежит некая «каинова печать», которую А. С. Пушкин, например, отметил у известного деятеля времён Александра I – М. М. Сперанского в словах: «Сперанский – любимец царский, а образ у него семинарский». Фигура семинариста показана в романе-пародии у М. П. Мусоргского «Семинарист».[2] Был очень распространенным раньше анекдот о том, как гимназист и семинарист обменивались однажды комплиментами, причём гимназист, определяя специальное образование семинариста, расчленил слово – богослов на слова: бог ослов, семинарист же не растерялся и нанёс сокрушительный удар противнику, сказав: «Ах ты, скотина, узнал своего господина!». Что говорить, анекдот этот грубый и свидетельствует лишь о том, до чего может довести озлобление и «страсти мордасти», если их не подчинить разуму, точнее сказать – рассудку.

Спор этот между двумя представителями молодёжи нашего времени, представляющими два течения среднего образования исторически сказался на одной из классических наук, а именно – на изучении греческого языка, в фонетике которого, как известно, было два течения в произношении звуков, выраженных одними и теми же буквами, причём одно из них культивировалось в семинариях, а другое – в классических гимназиях. Речь идёт о произношении υ, η, а также дифтонгов οι, αι. Споры эти были сугубо академическими, а также и стычки, подобные описанному выше по поводу слова «богослов», происходили где-то в верхах, в городах, а в деревнях они не имели места, потому что гимназистов в деревнях не было, а семинаристы были единственными представителями молодёжи мужского рода, получающей среднее образование.

Места же, где мы родились, и где проходила наша юность, были действительно «медвежьими» углами, захолустьем. Они находились вдали от культурных центров, от городов, железнодорожных линий. Чтобы добраться до них из губернского центра, нужно было пробыть в дороге полтора суток, из них полсуток нужно было потратить на поездку лошадьми. Что говорить: захолустье, полное захолустье. В силу особых условий, а главным образом по месту жительства наших деятелей в бывшем Шадринском уезде Зауралья прославились следующие сёла, расположенные друг от друга на расстоянии 20-30 вёрст: Бродокалмак, Песчанка, Теча и Верх-Теча, причём их деятели-семинаристы могут быть разделены на три поколения, период в 6 лет, что определялось сроком обучения их в семинарии. Деление на три поколения, нужно оговориться, не является простым арифметическим делением на шесть, а свидетельствует о тех качественных изменениях, которые происходили у каждого поколения: события развивались с такой быстротой, что период в шесть лет уже был достаточным для того, чтобы иметь свои характерные черты.

Вышеуказанные сёла, как центры культурной деятельности семинаристов, могут быть представлены в сжатом описании в следующем виде.

Бродокалмак.

В этом большом и богатом селе в период времени с 1894 г. по 1900 г. была на славе семья заведующего двухклассным училищем Григория Ивановича Буткина[3], у которого были два сына – уфимские семинаристы – Александр[4] и Николай.[5] Сам Григорий Иванович, по всем признакам бывший семинарист, был любителем пения и спектаклей, а сыновья его были опорой ему в этом деле. Семья Буткиных была центром культурной жизни села, а сыновья Григория Ивановича были душой хора, который был на славе в наших краях. В 1894 г. бродокалмакские «артисты» приезжали в Течу с постановкой сцен из «Ивана Сусанина» М. И. Глинки. Предприятие это было смелым, но таковыми именно были деятели тех времён: им казалось, что они всё «могут». Несколько лет позднее бродокалмакский хор, руководимый Николаем Буткиным, ещё раз выступил в Тече по поводу семейного торжества теченского земского начальника. Он выступал как установившаяся уже организация – детище семинаристов Буткиных. Они относились к старшему поколению деятелей.

Песчанка.

В этом большом и богатом селе в течение 4-5 лет организатором спектаклей был пермский семинарист – Николай Алексеевич Топорков. По общему признанию знатоков драматического искусства он был талантливым актёром и организатором постановок и пользовался авторитетом и заслуженной славой. В своей деятельности он опирался на молодёжь двух семей: Михайловских и Колчиных. Последние, однако, с переездом их матери на работу учительницей в деревню Шуранкуль стали тяготеть к Тече, к которой эта деревня была ближе, чем к Песчанке. Известно было, что в Песчанке было специальное помещение для театра: длинный склад, которому придана была форма летнего театра. В течение летних каникул этот театр жил полнокровной жизнью. В основном в этом театре ставились водевили и драмы несложного характера.

Теча.

В Тече был ряд благоприятных условий, способствовавших появлению и росту талантов среди молодёжи. Из них нужно указать следующие:

1. Наличие двух многодетных семейств – Бирюковых и Игнатьевых, из которых на протяжении, примерно, полутора десятков лет поколение за поколением выходили на сцену всё новые и новые деятели культуры.

2. Приезд на период летних каникул другой молодёжи, вливавшейся в среду аборигенов.

3. Наличие энергичного руководителя культурной жизни села – жены теченского земского начальника – Елизаветы Ивановны Стефановской, её сына студента Московского университета – Александра Павловича. В летние месяцы в Тече собиралось такое количество молодежи, преимущественно семинаристов и епархиалок, что можно было составить из них группу артистов в 10-15 человек; причём это были люди, проходные и для драмы и для оперы, т. е. и актёры и певцы. Трудно определить, в чём, в какой области в большей степени проявился их талант: в спектаклях или в хоре. В Тече именно проявили себя все три поколения семинаристов – культурных деятелей деревни.

Центральными фигурами старшего поколения были: пермский семинарист Алексей Алексеевич Игнатьев, тобольский семинарист Михаил Владимирович Бирюков и студент Московского ун[иверсите]-та Александр Павлович Стефановский. На этот триумвират и опиралась в своей деятельности Елизавета Ивановна. Ей много приходилось возиться с самолюбивым и капризным М. В. Бирюковым, который играл ведущие роли и играл не плохо, а именно поэтому ломался, капризничал, как это бывает часто у одарённых детей. Она уговаривала, мирила, воодушевляла, а иногда искусно пользовалась приёмами лести, чтобы добиться своей цели. Главной же опорой у ней была, конечно, ещё с детства появившаяся у всех её «артистов» склонность к спектаклям. Ещё в детстве все эти юноши и девушки теченские уже устраивали спектакли или в бирюковском доме под лестницей, или в конюшне на заднем дворе. Нужно было только поднести спичку к затухшему костру, чтобы он снова воспламенился. Это хорошо понимала Елизавета Ивановна, и это было её главным козырем. Было что-то курьёзное в манере подражать настоящим артистам: придумывала различные псевдонимы: Прозоровский, Одынся и т. д. Разделялись на артистические амплуа: Михаил Бирюков – трагик a la Несчастливцев (?), Алексей Игнатьев – комик a la Аркашка. Первой пьесой была комедия: «Ожидание кометы в уездном городе». Успех окрылил: ставили «На бойком месте» и др. В течение трёх или четырёх лет в Тече в летние каникулы устраивались спектакли, на которые съезжались поклонники драматического искусства из соседних сёл по радиусу в 20-30 вёрст, и слава о теченских артистах далеко разносилась по Шадринскому уезду. Здесь уместно упомянуть и о сподвижницах теченских актёров, заслуженно разделявших с ними славу. Это были екатеринбургские епархиалки: сёстры Пятницкие – Софья Петровна и Надежда Петровна, Игнатьева Александра Алексеевна.

Преуспевал в Тече в это время и хор в развёрнутом, как у нас теперь часто говорят виде: были представлены все голоса партитуры – басы, тенора, дисканты и альты.

Приезд в Течу в 1899 году ансамбля пермских семинаристов-певцов был исключительным событием нашего села. Это были певцы высокой культуры и очень одарённые. Солидным басом был Владимир Михайлович Присадский, чудесный тенор Александр Иванович Смирнов был солистом архиерейского хора, в партии второго тенора выступал Александр Степанович Горбунов и в партии баритона – Павел Петрович Ионин. Пребывание их в нашем селе примерно в течение двух недель было сплошным концертом. Они были прекрасными исполнителями украинских песен и trio А. С. Даргомыжского: «На севере диком», «Ночевала тучка». Концерт, данный ими в Тече, познакомил теченскую публику со многими классическими произведениями певческой культуры.

Подводя итог культурной деятельности старшего поколения семинаристов нашего села, нужно сказать, что оно, это поколение, впервые выдвинуло нашу Течу в ряду других сёл и показало, чего можно достигнуть на поприще культуры в глухом углу, если приложить для этого силы. Старшее поколение оставило хорошее наследство следующим поколениям, а один из его деятелей впоследствии сделался солидным деятелем в области музыкальной культуры.[6]

Представителями среднего поколения была продолжена культурная работа на селе. В области организации спектаклей некоторые представители этого поколения, например, Андрей Владимирович Бирюков, выступал уже в составе старшего поколения, с одной стороны, а, с другой стороны вовлечены уже деятели и младшего поколения, например, Екатерина Анатольевна Бирюкова и Николай Алексеевич Игнатьев. Такая преемственность была единственной школой талантов и лучшей традицией. «Новыми» явлениями в этом поколении были: во-первых, изменение руководства, перемена в составе организаторов – указанной выше Елизаветы Ивановны Стефановской уже не было, и организация спектаклей получила более демократический характер; во-вторых, в состав артистов влились новые силы из соседних сёл и деревень. Так, на прежде заложенном фундаменте при значительном влиянии личности одного организатора, дело не заглохло, после исчезновения этой личности, а продолжало развиваться: у ствола дерева появились новые побеги. В числе деятелей теченской кооперации оказался один выходец из Песчанки, активный участник спектаклей в этом селе, [Калашников] Иван Михайлович. Он и влился в теченскую труппу на выполнение трагических ролей. Из Беликуля вошла в неё – шадринская гимназистка дочь крестьянина Марина Спиридоновна Добрынина. По существу этот состав актёров и составил ядро среднего и младшего поколения, так что деление на поколения в области спектаклей в Тече на три было условным: можно было сказать, что было только два поколения, тем более, что и характер постановок был более или менее однородным, а именно – ставились и теми и другими водевили и небольшие драмы. Но зато в области пения во втором поколении сделан был сильный уклон в сторону сольного исполнения в сопровождении аккомпаниатора в виде пианино или рояля. Это было переходом к концертному исполнению деятелей следующего – младшего поколения.

Верх-Теча.

Организатором спектаклей в этом большом селе был пермский семинарист Андрей Яковлевич Максимов. По принятому нами условному делению на поколения, его нужно, по крайней мере, по возрасту и времени его деятельности отнести к среднему поколению. Андрей Яковлевич выступал в спектаклях и как режиссёр, и как артист. Ему больше удавались роли стариков и чиновников. В состав его «труппы» входили екатеринбургские епархиалки Катя Богомолова и Лина Пономарёва. Поставлены были, например, чеховские миниатюры – «Медведь», «Юбилей». Из этого видно, что спектакли в Верх-Тече по выбору пьес для них не отставали от жизни, и тематика их была другой, чем в Песчанке и Тече. Это было новым явлением в этой области.

Андрей Яковлевич был ещё мандолинистом и этой стороной своего таланта он примыкал к музыкальному кружку, во главе которого стоял пермский семинарист Григорий Иванович Богомолов.[7] Г. И. был талантливый музыкант. В наших краях он был единственным музыкантом-пианистом и в этом отношении выделялся из ряда других музыкальных деятелей. Он был, несомненно, одарённым юношей и добивался усовершенствования в области игры на рояле. Учиться игре на рояле он начал ещё в детские годы у М. М. Щеглова в Камышлове, но не ограничился этим, а в бытность пермским семинаристом продолжил учиться в школе Петерсон. Как пианист он был большим приобретением для семинаристов, любителей пения вообще, а в частности сольного пения под аккомпанемент рояля. Естественно, что около него всегда группировались певцы и музыканты. Таким образом, и составился кружок энтузиастов певцов и музыкантов, которые в 1912 г. в июне устроили в Верх-Тече концерт с разнообразной программой. Так же, как это когда-то было в Тече, сюда съезжались семинаристы, но не из Прикамья, а из Зауралья, и решили дать концерт.

20/VI 1912 г. в Верх-Тече было большое оживление в волостном правлении: верх его очищался от шкафов и столов, из квартиры Богомоловых бригада силачей в поте лица переносила сюда рояль. Вечером состоялся концерт. Верх волостного правления был забит людьми до отказа. Люди висели на окнах, толпа стояла внизу во дворе. В программе значились в числе других следующие номера:

1. «Парус», муз[ыка] Корнилова – исп[олняли] трио под аккомпанемент рояля пермские семинаристы Еварест Медведев[8], Пётр Топорков[9] и верх-теченский псаломщик [Алексей Олесов].

Аккомпанировал Г. И. Богомолов.

2. Solo. а) «Дивно малиновки звенят» Тальяфико Е. Медведев.

б) Серенада Речкулова «Вновь я здесь [перед тобою]» П. Топорков.

3. Скрипка и балалайка – народные песни: «Светлый месяц» и др. Виталий Боголепов и Николай Игнатьев.

4. Solo на рояле: Мендельсон[-Бартольди] «Песни без слов» №№ 6 и 12. [Исполнял] Г. И. Богомолов.[10]

Все исполнители концерта – пермские семинаристы были также б[ывшими] воспитанниками Камышловского дух[овного] училища, а в области пения и музыки питомцами Михаила Михайловича Щеглова[11], так что можно сказать, что среди исполнителей концерта невидимо присутствовал и он – учитель этого молодняка.

Успех был большой и заслуженный. Младшее поколение семинаристов в наших глухих «медвежьих» местах приняло эстафету и значительно продвинуло вперёд культурную работу на селе: концерт, данный в Верх-Тече, незазорно было бы показать в каком-либо культурном центре, если не губернского, то, по крайней мере, уездного масштаба.

Нет! Нашим семинаристам, несмотря на разные разговоры о них, как о бурсаках, не стыдно сказать о себе: да, мы были семинаристами, с честью носили это звание и кое-что сделали для культуры наших краёв. Как знать, может быть, те, кто потом устраивали спектакли в наших течах, верх-течах и т. д., ещё в наши времена, будучи деревенскими мальчишками и девчонками, получили первые уроки в своих спектаклях, и это было для них первой школой.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 578-588.

*Находится в составе очерков по истории села Русская Теча Челябинской области в «пермской коллекции» воспоминаний; в «свердловской коллекции» - отсутствует.[12]

 

[1] τεσσαράκοντα – по-гречески сорок (40). См. рассказ-юмореску «Plusquamperfectum (гримаса прошлого).

[2] Имеется в виду романс «Семинарист» на слова М. П. Мусоргского.

[3] Буткин Григорий Иванович (1853-1932) – заведующий двухклассным училищем и учитель в с. Бродокалмак Шадринского уезда в 1886-1925 гг. Диакон Спасо-Преображенского собора г. Шадринска в 1920-х гг.

[4] Буткин Александр Григорьевич (1879-1937) – окончил Уфимскую духовную семинарию по 2-му разряду в 1902 г. Священник с 1902 г. Протоиерей. Арестован и расстрелян в 1937 г.

[5] Буткин Николай Григорьевич (1882-1937) – окончил Уфимскуюю духовную семинарию по 1-му разряду в 1903 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1907 г. Священник с 1907 г. Протоиерей. Магистр богословия. Настоятель Спасо-Преображенского собора г. Шадринска и благочинный городских церквей в 1916-1926 гг. Арестован и расстрелян в 1937 г.

[6] Автор имеет в виду своего брата Игнатьева Алексея Алексеевича.

[7] «Во время учения в Пермской семинарии руководил хором – пианист, читавший с листа любые ноты». (Примеч. И. С. Богословского).

[8] «Прекрасный лирико-драматический тенор». (Примеч. И. С. Богословского).

[9] «Медведев и Топорков в Перми выступали на концертах». (Примеч. И. С. Богословского).

[10] В очерке «Семинаристы-музыканты» в составе очерков «Старая Пермь (из воспоминаний пермского семинариста)» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора программа представлена полностью. Кроме указанных выше: «Ах, сегодня день ненастный», народ[ная] песня, дуэт. Исполняли: Медведев Е. и Олесов А. Акк[омпанировал] Богомолов Гр.» (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 374. Л. 109 об.-110).

[11] «[В] 1961 [году] – проживает в г. Камышлове, имел 84 года от рождения». (Примеч. И. С. Богословского).

[12] В письме И. С. Богословскому от 23 мая 1961 г. В. А. Игнатьев писал: «Я думаю, что семинаристов – культурных деятелей нужно отнести не к Тече, а alma mater: там ведь не только о Тече, но и др. сёлах» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 611.

 


Вернуться назад



Реклама

Новости

30.06.2021

Составлен электронный указатель (база данных) "Сёла Крыловское, Гамицы и Верх-Чермода с ...


12.01.2021
Составлен электронный указатель "Сёла Горское, Комаровское, Богомягковское, Копылово и Кузнечиха с ...

30.12.2020

Об индексации архивных генеалогических документов в 2020 году


04.05.2020

В этом году отмечалось 150-летие со дня его рождения.


03.05.2020

Продолжается работа по генеалогическим реконструкциям


Категории новостей:
  • Новости 2021 г. (2)
  • Новости 2020 г. (4)
  • Новости 2019 г. (228)
  • Новости 2018 г. (2)
  • Flag Counter Яндекс.Метрика