Сильвановы

[1961 г.]

После смерти о[тца] Александра Сильванова (1885 или 1887 гг.)[1] постоянными жителями в Тече из семьи его остались: жена – вдова Мария Димитриевна, урождённая Покровская[2], и младшая дочь его – Лидия Александровна – Лиденька, его любимица.[3]

Старшая дочь – Александра Александровна – ещё при жизни его вышла замуж за кончившего семинарию Боркова[4], ставшего потом священником в одном из близких к Тече сёл. Она рано овдовела и в последствии работала учительницей в том селе, где умер её муж. У неё было двое детей: мальчик Витя, которого больше все знали под именем Витьки Боркова, и девочка Людмила, Милочка, общая любимица. На летние каникулы А. А. со своими детьми приезжала в Течу, к матери в гости. Витю в Тече больше всего привлекало то, что от дедушки остался в наследство прекрасный орловский конь – Воронко, которого он водил купать. Витя был большой озорник, почему его и называли Витькой Борковым. Он учился в Камышловском дух[овном] училище, из которого был исключён именно за озорство после неудачных к тому же экзаменов в III кл[ассе].[5] В течение нескольких лет о нём не было ничего известно, но в 1908 г. наш знакомый П. А. Иконников встретил его в деревне Карпиной за Бродокалмаком. Оказалось, что он в это время уже работал где-то сельским учителем и был женат. У него врачи нашли туберкулёз в начальной стадии и в Карпину он приехал отдыхать, потому что здесь была прекрасная природа. Дальнейшая его судьба осталась для автора сего не известной.

Милочка не только по имени, но и по наружному виду, а также и по характеру была в полном смысле слова – милочкой. Белокурая, с румяным круглым лицом, голубенькими глазами в детстве она походила на куклу, а когда стала подрастать, то вид её стал уподобляться тому типу девушки, который у немцев выражается названием Грэтхен. Мальчики её возраста охотно играли с ней на сильвановском дворе. Потом она училась в Екатеринбургском епархиальном училище и, как полагается, по окончании его, вышла замуж, но в Тече она уже больше не бывала примерно с двенадцатилетнего возраста.[6]

Этими сведениями и исчерпывается всё, что в Тече было известно о судьбе старшей дочери о[тца] Александра и её семьи.

Судьба средней дочери его – Марии Александровны была зигзагообразной. Началось с того, что она вышла замуж убёгом, т. е. помимо воли родителей, за сына обедневшего крестьянина – Лебедева Петра Васильевича. Это и послужило непосредственной причиной смерти о[тца] Александра: он не мог смириться с этим мезальянсом и скоропостижно умер. Мужа своего – Петра Васильевича – Мария Александровна, как говорят, вывела в люди: до Октябрьской революции, примерно, в течение пятнадцати лет, он работал кондуктором-контролёром поездов, а после революции – диаконом. Так на вторую половину жизни Мария Александровна вывела своего муженька всё-таки на ту дорогу, от которой она отошла, выйдя замуж за Петра Васильевича – крестьянского сына. Были у ней дочь и сын. Сына они тоже учили в духовных учебных заведениях. Одну зиму с маленькой Тоней Мария Александровна жила в Тече: это был голодный год. В памяти Петра Алексеевича сохранился такой случай. Прибегает она к родителям П. А. вся в слезах и сообщает о том, что Тоня отравилась кроном. Поставила она под кровать железный лист с рассыпанным по нему кроном для травли тараканов, а Тоня попробовала крон, а так как в нём была сахарная пудра, то и покушала. Решили, что девочку надо поить парным молоком, как и сделали. Всё, однако, обошлось благополучно. Весной Мария Александровна уехала в Челябинск, и с этого времени постоянными жильцами в Тече и наследниками остались Мария Димитриевна – вдова и дочь её – Лиденька.

О[тец] Александр был хозяйственным человеком и, как видно, решил крепко и надолго осесть в Тече, но самому ему долго не пришлось жить. После него осталось богатое наследство: дом со всеми службами. Дом был украшением Течи по тем временам. Он стоял на церковной площади, на которую и выходил фасадом. Дом – кирпичный с железной крышей. В нём шесть комнат и седьмая кухня. О[тец] Александр, очевидно, не успел дом отштукатурить снаружи, таким он остался и по сие время. По странной манере строить дома в то время, уборная была устроена у парадного входа: соседство это было не удобным с точки зрения обоняния. За домом вдоль тракта находился сад, в котором было несколько деревьев черёмухи, а внизу неё кусты смородины и крыжовника. В саду росли мальвы. Около дома по тракту было большое движение: зимой, например, шли длинные обозы с товарами на Крестовскую ярмарку. «Службы» около дома были кондовые: сарай, амбар, каретник, погреб, конюшня – всё было покрыто железом. Под сараем стояли ещё сохранившиеся от прежних времён экипажи – летние и зимние. Всё свидетельствовало о том, что хозяйство было крепкое, а орловский рысак – Воронко был остатком прежнего величия и его свидетелем. Таким образом Лиденька Сильванова подрастала сиротой и в то же время богатой невестой. Когда она закончила епархиальное училище[7], то была уже цветущей красавицей и к тому же гордой красавицей. Не один молодой человек готов был отдать ей своё сердце. Так, уязвлённым уехал из Течи кумир барышень прекрасный тенор, приезжавший в Течу в гости к своему другу, Ваня Смирнов. Какое девичье сердце не трепетало от его нежного пения, но сердце Лидии Александровны было закрыто для него. Присватывался к ней и сын о[тца] протоиерея – Константин. Нет! К Лидии Александровне в том случае полностью можно было бы отнести слова А. С. Пушкина о Марии Кочубей: «Но от любви, как от оков, бежит пугливая Мария», только у Лидии Александровны в предмете был не старый старик, а сын теченского земского начальника, студент Московского университета – Александр Павлович Стефановский. Как видите, логика Лидии Ал[ександровны] сильно отличалась от логики Марии Кочубей. Стефановские жили на квартире у Сильвановых, и близость по дому решила судьбу молодых людей. Александру Павловичу оставался ещё год до окончания университета, но ждать, очевидно, было нельзя и свадьбу сыграли, не дожидаясь окончания А. П. курса. В Тече ни до, ни после не видали такой свадьбы. Из Бродокалмака за двадцать вёрст специально на венчание приезжал церковный хор. Когда невеста шла по церкви на венчание, хор пропел «Гряди, гряди». Пели всё партесное. После венчания был шумный пир. На свадьбу приезжали из Челябинска Лебедевы – Мария Александровна и Пётр Васильевич. Когда солнце село за горизонт, подъехала тройка лошадей, молодые сели и отправились в Челябинск и дальше в Москву. Через восемь-девять месяцев у Лидии Александровны родился сын. Дальнейшая судьба её была связана с судьбой семьи Стефановских.

Мария Димитриевна после смерти мужа вела замкнутый образ жизни, нигде её не видно было, ни к кому она сама не ходила и к ней никто не ходил. То ли это было у ней от гордости, то ли так её придавило горе. Редко-редко можно было видеть её идущей в церковь. Шла она маленькая, худенькая и в общем жалкая, а по привычке её звали благочинницей, потому что о[тец] Александр перед смертью был благочинным. Когда она осталась совершенно одинокой после отъезда Лидии Александровны в Москву, она внесла вклад в Верх-Теченский женский монастырь и переехала в него на житие. Там она, очевидно, и умерла.

За домом о[тца] Александра так и осталось название Сильвановский дом. После того, как Стефановские переехали в Шадринск, в нём одно время жил второй теченский священник о[тец] Анатолий Бирюков, однофамилец протоиерея В. А. Бирюкова. Потом в этом доме было волостное правление. На каких правах они занимали дом – неизвестно. Ходили слухи, что о[тец] протоиерей хотел купить его в церковь для обеспечения квартирой второго священника, но торг, очевидно, не состоялся, потому что для второго священника о[тец] протоиерей выстроил новый дом.

В настоящее время в этом доме помещается изба-читальня с библиотекой. Здесь же демонстрируются кинокартины. Ни сада, ни пристроя не сохранилось. Дом ветшает, некоторые окна уже заложены кирпичами, очевидно, для киносеансов.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 525-531 об.

Публикуется только по «пермской коллекции» воспоминаний автора. Авторский заголовок очерка «Селивановы» изменён на «Сильвановы», т. к. в одной из частей своих воспоминаний автор сам указал на неправильность этого варианта (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 374. Л. 135). В «свердловской коллекции» имеется очерк «Селивановы и их потомство» в составе «Очерков по истории села Русская Теча Шадринского уезда Пермской губернии». Часть II. (1965 г.). (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 379).