Храм Святой Живоначальной Троицы в селе Дубровском (каменный) (1837-1941, 1945-1949, 1955-1963, 1989-)

 

Каменный.
Крупная кирпичная церковь с трапезной, в которой помещался Богоявленский придел, и колокольней, в стиле позднего классицизма.
Заложен 07/19 июля 1837 года взамен старого деревянного храма.
Построен в 1837-1864 годах.
Сооружен на средства храма и прихожан.
Освящён 29 ноября/11 декабря 1842 года Богоявленский тёплый придел.
Освящён 07/19 июня 1864 года главный престол.
Адрес на 1917 год: Пермская губерния, Осинский уезд, село Дуброво.
Закрыт в 1941 году.
Колокольня сломана.
Вновь открыт 08/21 февраля 1945 года.
Вновь закрыт 05/18 июля 1949 года.
Вновь открыт 14/27 сентября 1955 года.
Не действовал с февраля 1961 года.
Снова закрыт 26 ноября/09 декабря 1963 года.
Возвращён Епархии в 1989 году.
Отремонтирован.
Региональный объект историко-культурного наследия по распоряжению Губернатора Пермской области от 05 декабря 2000 года № 713-р.
Современный адрес: 618173, Пермский край, Еловский район, село Дуброво, ул. Ленина, 14е.

 

В.Н.Шишонко. Пермская летопись. Т. 4. 1676-1682.

1678 год.

В сем году существовала Осинская Дуброва.

Примеч. Скажем о селе Осинской Дуброве несколько слов, позаимствовав оное из прекрасной статьи, помещенной в Пермск. епарх. вед. за 1884 г., священ. о. Петром Пономаревым, в коей он говорит, что всякое сказание о прошедшем церкви и прихожан представляет некоторый интерес для окрестных жителей не только настоящего, но и будущего времени. Полезно и поучительно бывает знать о прошедших днях своего родного попелища Дубровы. - С другой стороны повествование о прошедшем села и церкви может служить нелишним материалом для будущего историка. В виду этого мы вознамерились сказать о годах прошлого и настоящего этого села. При этом считаем нужным оговориться, что мы не смеем претендовать на полное, точное, историческое исследование избранной местности; план настоящего очерка таков: а) описание географического и топографического положения местности; б) о первых жителях местности, когда и как появились здесь русские и что их привлекало сюда; в) о первом и последующих храмах в селе, о местной святыне, часовнях, духовенстве с основания прихода по настоящее время. Затем будет речь о границах прошлого и настоящего прихода, о пастве в материальном, религиозно-нравственном и умственном отношении. В конце статьи помещаются особенно выдающиеся события, касающиеся Дубровы. Итак приступим: село Дубровское находится в югозападной части Осинского уезда, почти под 57 град. с. ш. и близь 72 град. в. д., в южной части епархии, именно южнее Перми на 200 вер. и южнее своего уездного г. Осы на 75 вер. Таким образом, в географическом отношении Дуброва занимает один из лучших уголков Пермского края, где произрастает из лесных пород кроме сосны, ели, пихты, березы, осины, лиственница, липа, дуб, ольха, ветла; из кустарных, в числе прочих, растущих в Пермской губернии, попадается орешник. Что касается до хлебных злаков, то здесь хорошо может родиться рожь, овес, греча, пшеница, полба, горох, чечевица и ячмень. Но Дуброва не может пожаловаться и на свое топографическое положение. Ровная, дубровая местность, имеющая довольно плоский уклон с юга на север до самой реки Камы, находящейся от Дубровы в 7 верстах, покрыта была лет 200 тому назад почти сплошным лесом, ныне же представляет в окружности на 40 вер. открытые поля, там и сям изрезанные оврагами и ложками, и орошаемые ручьями и речками. Эта-то дубровная местность дала и селению свое название, - село, как расположенное среди этой дубровы, получило название Дубровского. Но первоначально оно называлось просто Троицкое село, что на Дуброве, вероятно, по самому храму во имя Святой Троицы. Называлось также Нижне-Осинскою слободою и селом Монастырским, вероятно, потому, что в давние времена бывший Осинский Преображенский монастырь имел на Дуброве свой двор и запашку. Самая же речка, которая теперь называется Дубровкой, называлась "осередышной", т. е. текущей осередь или среди Дубровы.

Теперь является вопрос, давно-ли здесь появились первые русские люди и кто были аборигены нынешних Дубровских пажитей! - С достоверностию можно утверждать, что Осинская Дуброва одно из старинных сел Осинского края. Но когда именно положено начало заселению русскими людьми - определить в точности невозможно, по неимению полных исторических данных. Нам приводится здесь довольствоваться теми остатками старины, которые сохранились в устах народа. Положим, что всякое предание, переходя от поколения к поколению и наслоясь добавками и прикрасами, теряет свою историческую достоверность; но с другой стороны мы должны признать ту истину, что основная, главная мысль предания имеет в отдаленном прошлом какой нибудь исторический факт.

Относительно своего первоначальнаго заселения Дуброва сохранила кое какие рассказы в народе, переходящие преемственно из рода в род. Именно, старожилы передают следующее повествование: "Когда царь Иван (Грозный) взял г. Казань и пленил Казанского царя, то он (Грозный) выговорил у татарского царя позволение селиться русским людям, если они пожелают, на его татарских и башкирских землях. (Граница башкирских земел находится в 7 верстах от Дубровы. Земли эти в настоящее время заселены русскими и треть Дубровского прихода поселилась на этих землях. О П. Пономарев.). Позволением этим некоторые из русских людей воспользовались и пришли на судах и ладьях Волгою и Камою в здешние края. Здесь (т. е. около Дубровских мест) жил в то время небольшой народец "белоглазая чудь" (Чудь - общее название различных племен, населявших древнюю страну Пермь. Древние летописи называют их Завочьская чудь. (Очерк истории Перм. епарх. вед. 1867 г. № 1, стр. 6. О. П. Пономарев.) незначительными селениями около речек и ручьев в незатейливых домиках. Русские, как народ более сильный, начали теснить старожилов, отнимали по праву сильного их угодья и даже, как народ православный, старались ввести в свою веру. Обиженные русскими и не желая изменить веру и обычаи предков своих, некоторые из чудского народа оставили свои родные хаты и скрылись неизвестно куда; другие же, не оставляя своих излюбленных мест, сами погубили себя. Они сделали, будьто-бы, на столбах крыши, для большей тяжести, набросали на крышу бревен и земли, потом со всей семьей своей и скарбом поместились под навес, подпилили столбы и так покончили с собою". - Другое предание, занесенное на страницы Дубровской летописи (Дубровская летопись составлена в 60-х годах местным священником и приводимое предание занесено на страницы летописи со слов прихожан.) гласит следующее: "Прежде во времена Ермака по Каме ходили около наших мест (Дубровских) какие-то два названные брата - Сокол и Петух, а звали их больше все атаманами. Один из них разъезжал по Каме от деревни Пьянки (Деревня Пьянка стоит на правом берегу Камы в 8 вер. от Дубровы.) до Волги: а другой от деревни Толстяка (Деревня Толстик на левой стороне Камы в 7 верстах от Дубровы и прихода Дубровского.) до речки Чусовой, где съезжался с Ермаком. Они большую половину поразорили здешнюю чудь белоглазую и основали деревни - первый: Пьянку, Галево, Соколицу и др., а второй: Толстик, Елово, которое было прежде на самом берегу Камы, и другия".

         Эти два предания, сохранившиеся в памяти местных жителей, дают нам повод придти только к тому предположению, что до второй половины XVI ст. югозападная часть нынешнего Осинского уезда б. занята инородцами, подвластными татарскому Казанскому царству; со второй же половины XVI в. здесь появились русские люди и заняли первоначально места на берегу реки Камы и близ нее основали деревни Толстик, Шульдиху, Пьянкову, находящиеся поныне в приходе Дубровском; потом, когда наплыв народа, год от году, все более и более увеличивался, были заселены и более отдаленные места от Камы, в числе этих селений в начале ХѴII в., именно около 1616 г. было основано и Дубровское село, как показывает местная летопись.

О существовании Дубровского селения около сего времени свидетельствует еще и следующая запись, составленная одним из иереев Дубровской церкви. (Запись эта составлена в 13-х или 40-и годах настоящего столетия.). В этой записи говорится: что в грамотах, данных 1647 и 1654 гг. (7155 и 7162) от Казанского царства (Известно, что в 1647 г. Казанское царство не существовало, но в записи, вероятно, по ошибке писца, сказано так.), бывшего Осинского Преображенского и Соловецких чудотворцев монастыря строителям Макарию и Льву на владение прежних и вновь поступивших к тому монастырю поместных дач, упоминается, что Дуброва с гарыо назад тому за 42 г., т. е. до 1605 г. (7113) была совершенно пуста с окрестностями своими и никем не владеема. Сим вышеупомянутым Преображенским монастырем 1616 г. (7122 г.) названа Нижне-Осинскою слободою. А в 1619 году (7127 г.) по полученной тем же монастырем грамоте привлечена была уже совершенно во владение монастырское с прочими поместными дачами для хлебной роспашки со всеми угодьями". В этой записи сказано, что "Дуброва с гарью до 1605 г. была совершенно пуста с окрестностями своими", между тем как выше приведенном народном предании говорится, что русские люди застали в окрестностях Дубровы уже народ "чудь". Выходит как будто противоречие; но это разногласие предания с записью можно примирить следующим предположением, основанном также на устном предании. Первоначальные поселенцы окрестностей Дубровы много перетерпевали от разбойнических шаек, которых в конце XVI и в начале XVII в. было в изобилии на Каме. Эти шайки грабили и опустошали не только селения по Каме, но заходили на значительное расстояние и в сторону. Поэтому можно предположить, что жители окрестностей Дубровы, подвергнувшиеся не раз грабежу и насилию этих авантюристов, принуждены были оставить излюбленные места и искать себе более безопасное убежище. Так что когда монастырские поселенцы пришли на места Дубровские, то застали их пустыми. А что народ "чудь" здесь когда-то обитал, об этом свидетельствуют их городища около речек, т. е. их поселения. Некоторые крестьяне находили около их городищ в земле небольшого размера ральники, как орудие обработки земли, небольшие топорики, ножи, молотки. А в 1883 г. один крестьянин, вспахивая поле, нашел золотую вещь длиною вершков 9-ть наподобие веревочки, свитой вдвое, толщиною в сахарную бичевку, имеющую на обоих концах утолщение; весом вся 22 зол.

Первоначально Дуброва заселялась не особенно быстро. Чрез 62 г. после основания своего она имела всего 32 двора с 106 душами. Так в выписи Казанских переписных дел за 1678 г. (7186) значится, что "в Троицком селе находилось жителей 32 двора, в коих 106 душ., а именно: двор монастырский, людей в нем два человека, двор попов, да церковных причетников 4 двора, людей в них 15 челов., недорослей 8 чел., крестьянских 16 двор., людей в них 28 чел., недорослей 32 чел., бобыльских 8 двор., людей в них 12 чел., двор вдовий, двор мельников, людей в них 2 чел. и 1 челов. недоросль".

На основании вышеизложенного возможно предложить, что начало заселению, покрайней мере, самой Дубровы положено Осинским Преображенским монастырем, который, воспользовавшись пустопорожними угодьями, привел сюда небольшое количество монастырских крестьян и стал заниматься хозяйством. Потом уже к этим поселенцам начали приходить из разных мест беглые люди, гонимые разными неблагоприятными жизненными условиями в прежних местностях. Так здесь поселились из Вятской, Вологодской, Костромской, Уфимской губернии и с северных уездов Пермской губернии. Главные причины притока народонаселения в местный край были следующие: 1) хорошее местоположение окрестностей Дубровы, видимых с реки Камы, протекающей от оной в 7 вер.; 2) изобильный прежде урожай хлеба; 3) пространные луга по берегу Камы и 4) удобные места для пчеловодства.

Изложив гражданское устройство Дубровы, сообщим, что знаем, о появлении здесь церковной жизни.

Когда был построен первый храм в Дубровском селе и основан приход, достоверно неизвестно, так как все старые церковные документы сгорели в два церковные пожары - из коих первый был в семидесятых годах прошлого 17 столетия, а другой в 1791 г. Во время монастырского управления крестьянами около 1678 г., хотя и значится, что в Дубровском селе были священно-церковно-служители, а именно: священник, дьячек и пономарь, но нигде не упоминается о церкви; а потому положительно нельзя сказать, новооткрытого ли прихода был сей причт, или существующей уже церкви. Впрочем, по устному преданию известно, что в Дуброве в настоящее время с основания прихода существует уже пятая церковь.

Первая церковь Свято-Троицкая в Дубровском селе построена деревянная из перевезенной будто бы рекою Камою церкви Осинского Преображенского монастыря, с отставною колокольнею, небольшими колоколами и прочею церковною утварью. Когда был построен сей храм - предание умалчивает. Но одна запись в Казанских переписных книгах, помеченная 1678 годом (7186), гласит следующее: "Село Троицкое, что на Дуброве, а в нем двор попа Кирилла Федорова, двор дьячка Лучки Михайлова, двор пономаря Васьки Яковлева, двор трапезника Афоньки Кирилова и двор просфорницы Домки Фотиевы". В этой записи Дуброва называется уже селом, имеет полный штат причта, даже трапезника и просфорню; а эти данные дают нам право заключить, что в то время была уже церковь, в противном случае Дуброва не называлась бы селом, не нуждалась бы в полном штате, вдобавок с трапезником и просфорней. След., первая церковь построена около половины XVII ст.

Вторая церковь - деревянная же - была построена при существовании первой, но когда и сколько времени существовала - неизвестно. Церковь эта сгорела в семидесятых годах XVIII века от поджога злодейской шайки бунтовщика Пугачева. Шайка эта прошла из завода Ножевки (в 15 вер. от Дубровы) летом, будто в самый Ильин день, во время совершения обедни, подожгла церковь, разогнала молящихся, обрубила веревки у колоколов, которые и попадали, а один из них (вероятно небольшой) взят был шайкою с собою и брошен, будто бы, за селением в болото, где этот колокол находится, как гласит предание, и по сие время; священника же толпа бунтовщиков увела с собой и, дошедши до Камы, повесила его. Так мученически скончался один из иереев Дубровы.

Третья церковь - тоже деревянная - вместо сгоревшей вновь построена около 1790 г., но она Божиим попущением сгорела же 1791 г. марта 15 дня.

Четвертая - также деревянная - построена в 1799 г., вместо которой, пришедшей в ветхость, в 1837 г. июня 7 дня, с разрешения архиеп. Аркадия, заложен пятый храм - каменный, существующий в настоящее время, во имя Святой Живоначальной Троицы с приделом Богоявления Господня. Место под храм освящал Осинский протоиерей Петр Пономарев. Придельный храм освящен 29 ноября 1842 г. благочинным Осинского Успенского собора, иереем Василием Пьянковым. Главный же холодный храм освящен тем же благочинным протоиреем Пьянковым 1864 г. июня 7-го дня. В теплом храме иконостас и иконы были устроены и написаны вновь, а в холодном - иконостас и образа были перенесены из ветхого деревянного храма.

Особенно замечательных древностию, также и чудотворных икон в Дубровском храме нет, но прихожане здешние, из всех находящихся в церкви, чтут более три иконы: святителя Христова Николая Чудотворца, Скорбящей Божией Матери и образ Казанской Богоматери. Пред этими иконами б. ч. и ставят приходящие в церковь свечи и служат молебны, а пред находящимися в иконостасе - сравнительно редко. Эти три иконы по преимуществу выносят на поля весною для служения молебствий о ниспослании плодородия, во время пожаров и при хождении по домам во дни Пасхи. Такое особенное усердие и почитание к этим именнно иконам началось с 1843 года по следующему обстоятельству. Когда в 1842 г. вместо прежнего иконостаса с находящимися в нем иконами, был сделан и поставлен во вновь устроенном, каменном, придельном храме новый иконостас со вновь написанными иконами, уже не теми, какие были в старом иконостасе, а другой совершенно живописи и наименований. - то прихожане, до чрезмерности привязанные ко всему старому и до крайности не расположенные к новому, заметив это, тотчас начали говорить между собою о произведенной перемене; а раскольники, ищущие случая к расстройству, рады были такому нововведению и начали распространять в народе нелепые толки, "что нонешние попы де все старыя иконы закопали в землю под церковь и вовсе нарушили в ней всю святыню, а поставили новыя с изображением щепоти". Народ сначала сильно поколебался, но самые ревностные к церкви прихожане, слыша хулы на новые иконы и не желая отстать от церкви, утешали себя и других тем, что в церкви есть все-таки старые образа: святителя Николая, Скорбящей Божией Матери и Казанской Богоматери. Хотя народ называет эти иконы старинными, но они, по крайней мере, св. Николая и Скорбящей Б. Матери, писаны 1810 г. для заклиросных киотей тогдашнего летнего храма. Икона же Казанской Божией Матери более древняя. Можно предположить, что она вместе с прочею утварью церковною принесена из Осинского Преображенского монастыря и писана кем нибудь из старцев, занимавшемся живописью. Доказательством сего может служить самая ветхость дски и то, что она в том виде, в каком находилась до 1863 г. - времени поновления - существовала лет около 100 и видно, что до этого в старину была писана не вновь, а поправляема. Во время же пожара церкви в 1791 г. она была вынесена вместе с другими шестью образами, как это видно из рапорта волостного Дубровского суда в Нижний Осинский земский суд от 15 марта 1791 года за № 75-м.

Говоря о святыни Дубровского храма, считаю не лишним здесь упомянуть, что почтение к сим иконам укрепилось еще следующими религиозными фактами, в которых верующий христианин видит с одной стороны милость Божию, проявляемую православному христианину, с другой - справедливое возмездие Господа на порицателей православия - раскольников. Когда с 1842 г. православные с вновь написанными иконами стали носить и вышеупомянутые св. образа по полям, то раскольники направили свои хулы на новые и старые иконы. Но Господь, для посрамления порицателей и укрепления православных в вере, всегда, после выноса св. икон в поле, являл свою благодать, так что почти не было случая, чтобы по совершении хода по полям не помочило землю хотя немного. Такая явная милость более и более ободряла слабых в отношении своей веры прихожан и заграждала уста загрубелых раскольников, так что в среде их находились даже такие благоразумные, которые говорили: "что наше избное моленье! А вот у вас, как сходят по полям, все-таки да помочит землю! " Далее, продолжает о. П. Пономарев: ожесточенные же старообрядцы напротив большие начали изрыгать хулы и с ругательством отвечали: "для вас и ваших икон и таких сяких попов и бывает дождь! Да это Господь для того посылает дождь, чтобы смыть нечистоту, которою вы скверните поля ношением своих образов". Но не замедлило придти на дерзких отверженников церкви наказание: у одних внезапно падала скотина, или терялась совершенно, у других помирал кто либо преждевременно из семейства, а в зимнее время каждую зиму сгорало три-четыре овина со всем хлебом, что глас православного народа прямо относит к наказанию Божию за произносимые хулы.

Кроме того, говорит тот же местный священник, было и еще несколько случаев во время пожаров, которые заставили прихожан иметь большое почтение к вышеозначенным иконам. Первый случай был 1856 г. июня 29 дня во время пожара в деревне Ионовой в 4 вер. от Дубровы. По просьбе прихожан причтом б. совершен крестный ход в деревню. Ветер был так силен, что хоругви были сняты с древков и несены просто в руках. По прибытии в деревню пожар уже истребил десять дворов и угрожал уничтожить всю деревню, состоящую из 50 дворов, так как ветер направлял пламя вдоль по деревне. Св. иконы были поставлены подле дома, который должен был подвергнуться пламени; когда начато было молебствие Царице небесной и святителю Николаю, то ветер, дотоле сильный, начал изменять свое направление и при конце молебна поворотил совершенно в бок на поля и с такою силою дул, что в дальнем расстоянии стоящий ельник повредил огнем.

Другой подобный случай был в самом селе. 1863 г., в ночь на 6-е число мая, жители были подняты набатным колоколом и их глазам представилось зрелище пожара в нижнем конце села. Когда сбежался народ на пожар, пламя охватило уже по ту и другую сторону улицы три дома и грозило, при благоприятствующем пожару ветре, истребить всю улицу, на которой стоит храм. Не смотря на ночное время, по просьбе прихожан, причтом до места пожара совершен крестный ход при кроплении на пути находящихся строений святою водою. По пришествии на пожар св. иконы были поставлены подле дома, долженствовавшего подвергнуться огню. Во время пения акафиста Божией Матери и святителю Николаю чудное для всех действие происходило. Пламя с сильною стремительностию клонилось от строений в средину пожара и в скором времени пожар был потушен. По унесении икон в храм, на утре, ветром опять раздуло огонь и пожар возобновился. Жители опять поспешили вынести св. иконы и когда они были поставлены около пожара, то ветер постепенно стих и пожар прекратился.

О. Пономарев дополняет еще сказание о местных святынях кратким сообщением о местах деревенского богослужения - часовнях. Часовен в Дубровском приходе пять, все деревянного строения.

Первая часовня во имя Воздвижения честного креста Господня и св. великомученника Георгия в деревне Шульдихе в 4 верстах от села. Первоначально эта часовня находилась в дерев. Толстике на берегу реки Камы в 7 в. от села и лет более уже ста перенесена в настоящую деревню переселившимися оттуда некоторыми жителями. В настоящем виде построена лет 40 назад. В этой часовне замечательны древностию две иконы - св. Георгия Победоносца и Воздвижения честного креста Господня. Икона великомученника Георгия изображена на дске величиною 1 арш. 3 вершка. Икона эта древняя, в этом убеждает надпись, сделанная старинным почерком, относящимся к концу XVI или началу XVII в., которую с большим трудом можно разобрать: "мученик Георгий Страстотерпец в городище Толстово". Из последних слов надписи видно, как древня эта икона, потому что эта деревня в начале XVII в., именно в 1616 г. при основании Дубровы называлась уже деревня Толстово, как видно из жалованных грамот; городищем же она называлась при первоначальном своем основании по причине бывшего тут в древности чудского городища. Икона Воздвижения честного креста Господня написана, как видно, в одно время с первою на деревянной дске длиною 1 1/2 аршина, шириною 1 арш. и должно быть пожертвована, как и икона св. Георгия Страстотерпца, первым поселившимся здесь жителем каким нибудь монастырем или даже архипастырем, как показывает самая надпись. Обе эти иконы с небольшими медными чеканными окладами и венцами. Кроме того в часовне есть еще большой величины крест - 3 1/2 аршина.

Вторая часовня во имя св. пророка Илии и трех святителей Московских Петра, Алексия и Ионы - в деревне Ионовой в 3-х верстах от села. Первоначально построена 1770 г., а 1840 г. была выстроена новая вместо ветхой старой. Все иконы в этой часовне живописи прошлого столетия, как это видно из надписи на образе св. Петра, Алексия и Ионы: "писан сей образ 1778 г. мая 4 дня".

Третья часовня во имя архистратига Божия Михаила и Иоанна Богослова в дерев. Паньковой в 12 в. от села. Построена эта часовня также в прошлом столетии и возобновлена 1850 г. Иконы для часовни писаны в семидесятых годах XVIII века.

Четвертая часовня во имя Рождества Господа нашего Иисуса Христа и рождения Иоанна Предтечи в дер. Шишкиной в 8 в. от села. Построена сия часовня 1809 года по случаю скотского падежа жителями сей деревни.

Пятая часовня во имя первоверховных апостолов Петра и Павла и святителя Василия Великого в дер. Коптелых в 3 в. от села. Построена в начале текущего столетия.

Сообщив известные нам сведения о первоначальном заселении Дубровских мест, а также о храмах и часовнях Дубровского прихода, скажем кое-что и о служителях Дубровской церкви. К сожалению и здесь мы должны довольствоваться, по крайней мере, до конца прошлого столетия, устным преданием и догадками.

Можно сказать, что сначала был один штат, потом уже впоследствии два, но когда учрежден второй штат при Дубровской церкви, достоверно неизвестно.

В переписи Казанских книг 1678 г. (7186) упоминается, что был один только священник, вероятно первый по открытии прихода, с прочими церковно-служителями, а именно: "Поп Кирило Федоров, у него дети Илюшка, Петрушка, Стенька, да шурин Ивашко Дорофеев с братьями Ларькой да С Захарком. Дъячек Лучка Михайлов, у него сын Андрюшка 1/2 года; пономарь Васька Иаковлев".

Но с 1678 г. по 1744 г. нам неизвестно, кто священнодействовал при Дубровской церкви. С сего же времени народ сохранил в памяти имена некоторых священников, но без точного определения времени их служения. Именно в 1744 году б. священником Леонтий Борисов Ананьин, живший прежде и после 1744 г.; он правил духовными делами в небытность в Осе поповского старосты, как видно из указа Казанской архиерейской консистории от 10 февраля 1744 г. за № 358, где он именуется поповским старостою. Сей священник, по рассказу старожилов, жил один с сыновьями своими, которые исполняли диаконскую, дьяческую и пономарскую должности. Священник Леонтий, будто бы, управлял местным народом и в гражданском отношении и был (как гласит молва) убит прихожанами по случаю ссоры и драки Ножовских жителей с Еловскими и Толстиковскими из за сенокосного острова, который поэтому и поныне называется Раздорным. Это будет второй известный нам священник.

Третий - сын Леонтия - Иродион Ананьин. Он также нес некоторое время должность поповского старосты и тоже будто-бы управлял народом. Это тот самый иерей, который, после долгих мучений, б. уведен и повешен на берегу Камы шайкою бунтовщиков Емельяна Пугачева.

Четвертый - сын Иродиона Василий Ананьин, - несколько времени был также поповским старостою. Когда помер - неизвестно.

В 1791 г. было уже два штата: два священника, диакон, два дьячка, два пономаря, а именно: священники - Григорий Холмогоров и Григорий Ильин Сучков, диакон Харлампий Фролов и пр. - Холмогоров б. пятым иереем; переведен сюда из Верхне-Чусовских городков. Он б. уже в 1787 г., как видно из копии указа, писанною его рукою, и служил до 1797 г. Вышеупомянутый Сучков будет шестым священником в Дуброве; он поступил, надо полагать, ранее Холмогорова и помер при сей церкви в 1793 г.

Седьмой - Харлампий Александров Фролов из местных диаконов, поставлен во священника 1794 г., в феврале месяце, служил до 1806 г., когда б. уволен в заштат. Родом из Вятской губ. г. Кая.

Восьмой - Прокопий Александров Калачников. По окончании курса в Вятской семинарии служил в духовной консистории канцеляристом, потом произведен б. во священника Амвросием еписк. Вятским 1797 г. сентября 6 дня; нес должность благочинного, уволен от должности за отдаленностию от Пермского духовного правления; в 1816 г. уволен за штат за невоздержное житие с запрещением в священнослужении, в 1823 г. разрешен в священнослужении, а в 1824 году бежал к Екатеринбургским раскольникам, где получивши благословеиие от безблагодатного раскольнического попа, отправился к расколопоследователям Югокнауфского завода, Осинского уезда, но на пути скоропостижно помер от безмерного винопития.

Девятый - Василий Подосенов. По окончании курса в Вятской семинарии в 1800 г. преосвященным Пермским Иоанном произведен во священника, Соликамского уезда, в Воскресенское село, оттуда в 1817 г. переведен к сей церкви, при коей был около двух месяцев. В последствии б. в числе братии Соликамского монастыря.

Десятый - Иоанн Иосифов Ананьин. Священствовал при сей церкви 29 л. с 1805 г. по 1834 г.; произведен во священника епископом Иустином из причетников местной церкви; скончался здесь-же.

Одинадцатый - Евфимий Андреев Хлопин. Переведен сюда в 1820 г. из Молебского завода, Красноуфимского уезда; с 1822 г. нес должность депутата, а с 1824 г. б. духовником; имел бронзовый наперстный крест за 1812 г. и б. награжден в 1829 г. набедренником за обращение в православие раскольников. Служил при местной церкви до 1830 г., когда б. переведен по желанию прихожан новоучрежденного Савинского прихода Осинского уезда, где особенным своим рачением споспешествовал устроить каменный храм. Здесь, кажется, и скончался.

Двенадцатый - иерей Михаил Григорьев Пепеляев. По окончании курса в Пермской семинарии, во 2 разряде в 1830 г., произведен во священника того же года ноября 16-го дня к сей церкви преосвященным Мелетием. Отец Пепеляев в продолжение 24 л. священства при местном храме довольно потрудился для церкви и паствы. Его старанием б. построен настоящий каменный храм; он открыл здесь в 1837 году домашнее училище для мальчиков и девочек, в котором проходил безмездно должность учителя и законоучителя до обращения сего училища в 1843 г. в приходское, от министерства государственных имуществ, в котором также состоял в должности учителя до самой смерти с платою в год 85 рублей вместе с квартирою, отоплением и содержанием сторожа. Проходил должность депутата с 1840 г. сентября 11-го дня и духовника с 1844 г. В 1840 г. было объявлено ему благословение Св. Синода. Скончался в 1854 г. августа 9 дня и погребен при местной церкви. Родом Кунгурского уезда Кинделинского с. диаконский сын.

Тринадцатый - Георгий Иоаннов Смирнов. Из философского класса Рязанской семинарии; произведен во священника из диаконов Осинского уезда Стефановского села; при сей церкви находился с 2-го апреля 1838 г. по 1-е января 1839 г.; нес должность депутата, переведен в тоже Стефановское с. Скончался, кажется, в 1880 году в Ключевском селе, Осинского уезда.

Четырнадцатый - Иоанн Семенов Фролов, произведен во священника 1839 г. января 2-го дня из причетников местной церкви; в 1840 г., удостоен благословения Св. Синода за благонравие и усердное прохождение должности; в 1854 г. б. переведен отсюда. Отец Фролов по настоящее время жив и состоит в заштате при Савинской церкви, Осинского уезда.

Пятнадцатый - священ. Иоанн Прокопьев Поздняков. По окончании курса в Пермской семинарии в 1850 г. студентом проходил должность учителя при Пермском духовном приходском училище 2 года: 1852 г. 21-го сентября посвящен во священника к церкви Алмазского села, Красноуфимского уезда, а 1854 г. июня 9-го дня перемещен к Дубровской церкви на старшее священническое место. При местном училище проходил должность наставника. Отец Поздняков при церкви Дубровского села состоял всего около 2-х лет и в 1856 году переведен к Пермскому Петропавловскому собору. В настоящее время состоит протоиереем Пермской домовой гимназической церкви и законоучителем Пермской гимназии.

Шестнадцатый - священ. Александр Феодоров Наумов, студент Пермской семинарии 1850 г.; два года состоял учителем Соликамского духовного училища и 4 года Соликамского уезднаго училища, а 1856 г., сентября 7-го дня рукоположен священником на второе место к Дубровской церкви. Сей иерей в Дуброве жил всего около года и в 1857 г. б. переведен в другое место.

Семнадцатый - священ. Михаил Аверкиев Шкляев, студент Пермской семинарии 1850 г.; с 1852 г. по 1854 г. 1-е сентября проходил должность учителя латинского языка при Пермском духовном училище; 1854 г. 25-го декабря определен вторым священником к Дубровской церкви; в 1856 г. перечислен на вакансию первого священника. Был наставником в местном училище с 1856 г. по 1858 г. и уволен от сей должности по собственному прошению. За отлично-усердное прохождение сей должности награжден в 1858 г. набедренником. С сего же года б. утвержден депутатом. В Дуброве служил почти 13 л. и скончался здесь же 1867 г. ноября 3-го дня 37 л. Родом б. Вятской губернии. Кончина сего священника замечательна тем, что он в течении почти 40 дней совершенно не употреблял никакой пищи, что происходило, по отзыву врача, вследствие расстройства мозговой системы, каковую болезнь врач назвал религиозным помешательством. Будучи одержим болезнию, он признавал в себе присутствие злого духа, для одержания победы над которым, будто бы, и постился и которого он, будто бы, победил и не выпускает его из себя для того, чтобы он не губил род человеческий, почему всем приходившим к нему и предлагавшим советы о принятии пищи, отвечал всегда одно: "я бы и вам не советовал вовсе есть; нужно поститься, молиться и пить, как можно чаще, святую Богоявленскую воду", которою действительно почти постоянно кропил себя, свое семейство и всех посещавших его. Иерей Шкляев, за свое истинно-пастырское отношение к пастве, пользуется любовию и доброю памятью в прихожанах и по настоящее время.

Восемнадцатый - священ. Феофилакт Платонов Замятин. Окончив курс в 1857 г. студентом, он 1857 г. августа 6-го дня рукоположен во священника к сей церкви на второе место. С 1858 г. августа 18 дня по 1869 г. состоял наставником при приходском училище; в 1866 г. за усердно-ревностное прохождение должности учителя награжден набедренником; 1868 года 31-го декабря б. переведен на первое место при сей церкви. Служил при местной церкви почти 22 года и скончался здесь же 1879 г. июня 3 дня 45 лет.

Девятнадцатый - священ. Лаврентий Евдокимов Хлопин. Уволенный из низших классов Пермский семинарии. Иерей сей с 1817 г. по 20-е ноября 1826 г. проходил должности пономаря, дьячка и диакона в селе Зюкайском и заводе Очерском, Оханского уезда; 1826 г. 20 ноября рукоположен преосвященным Дионисием во священника к церкви Рождественского завода, Оханского уезда, где и священствовал до 1868 г., в сем же году в январе месяце переведен к Дубровскому храму на первое священническое место. При сем храме иерей Хлопин служил один год без одного месяца и скончался здесь же 1868 г. декабря 3 дня 67 л. За ревностное, долговременное и благочестное служение и попечительность о св. церкви Хлопин получал два раза благодарность епархиального начальства и награжден набедренником.

Двадцатый - священ. Мих. Александров Попов. По окончании в 1864 г. курса во 2 разряде, Попов 1865 г. июня 25 дня рукоположен во священника в Таманское село, Соликамского уезда. От сей церкви переведен в Дуброву 1868 г. дек. 31 дня на второе место. Священствовал при Дубровском храме 7 1/2 л. и переведен отсюда в 1876 г. в зав. Майкор, Соликамского уезда. Ныне иерействует в одном из сел Соликамского уезда.

Двадцать первый - священ. Никита Иоаннов Петров. Уволившись 1867 г. из богословского класса по слабости здоровья, Петров 1858 г. 1 мая б. рукоположен во диакона к Верх-Нейвинской единоверческой церкви. С 1861 по 1876 г. б. единоверческим священником Шадринского уезда в Потанинском и Сосновском сс., а в 1876 г. переведен к Дубровской церкви на второе место. Здесь священствовал 2 года и 3 месяца и скончался 1878 г. ноября 15 дня. В священстве б. награжден набедренником и удостоен благословения Св. Синода. С 1874 по 1876 г. состоял помощником благочинного единоверческих церквей. В Дубровских училищах б. законоучителем. В настоящее время при Дубровской церкви священствуют Петр Павлов Пономарев и Петр Павлов Спасский. Пономарев по окончании в 1875 г, курса студентом проходил должность законоучителя и учителя при начальном народном училище Кунгурского уезда, Кыласовского села, до 1878 г. декабря 22 дня; с сего же времени определен к местной церкви помощником настоятеля, а в 1879 г. 31 июля перемещен на настоятельское место. С 1879 г. преподает закон Божий в местных училищах. Иерей Спасский по окончании курса в 1874 г. студентом законоучительствовал и учительствовал в народных училищах до 1876 г. августа 15 дня; сего же числа рукоположен во священника к церкви Сергиевского села, Соликамского уезда. При местной церкви состоит помощником настоятеля с 1879 г. ноября месяца.

Так. образ., нам известно 23 иерея, служивших при храмах Дубровского села и сеявших слово Божие на духовную почву паствы своей в продолжение более двухсот лет.

Прежде чем говорить о прихожанах Дубровской церкви, укажем на границы прихода в прежнее и настоящее время. В давно-прошедшее время Дубровский приход представлялся далеко не в тех пределах, как в настоящее время.

Было время, когда Дуброва имела приход и за Камой: деревни Опалиха, Кигижиха состояли в ведении Дубровского причта, но эти деревни относительно недалеко от Дубровы - всего 8-10 верст; но если мы скажем, что в юго-восточную сторону от Дубровы приход простирался за 70 верст, что в приходе Дубровском состояли нынешние села Альняж, Куштомак, Большая Уса и даже Сава, то этому поверить, пожалуй, трудно. Но это

было так. Современным иереям остается только удивляться тому терпению и силе, которые требовались от живших батюшек при объезде своих приходов. Положим, что нынешние села прежде были починки, т. е. состоявшие из пяти-десяти домов, но и на объезд требовалось время, тем более, что в старину в нашем крае езда была исключительно верховая. Из того прихода, который существовал в начале нынешнего столетия, образовалось шесть приходов, кроме Дубровского, а именно: Дубровский единоверческий, Екатерининский единоверческий, Покровский, часть Куштомакского, Больше-Усинский и часть Савинского, кроме того две деревни отошли к закамскому Стефановскому.

Не то представляет приход в настоящее время. Если мы взглянем на карту Осинского уезда, то увидим, что с северной стороны прилегают этому приходу деревни Ножевского завода, отделенные от здешних весей широкою лентою р. Камы; с восточной стороны соприкасается с нашим приходом недавно открытый Еловский и также единоверческий Екатерининский, прихожане которого отчасти есть и в здешних деревнях; на юг отсюда расположен единоверческий Стефановский и наконец на запад приход отделяется рекою Камою от села Стефановского, Оханского уезда, со своим приходом. Но и в настоящее время Дуброва не может похвалиться скученностию своего прихода. Всех деревень на обоих штатах 22, из них 13-ть находятся на расстоянии свыше десяти верст, одна деревня даже в 28 верстах. Не лишним здесь считаем представить перечень деревень: Коптелы, Шульдиха (удельного ведом.), Панькова, Березова, Мичура, Осиновик, (Городище тоже). Большая Талица (Кузнецова), Малая Талица (Афонина), Ионово, Плишкино, Савино, Малая Сайгатка, Шипочкина, Амманеево, Вассята, Мартьяниха, Пески, Середня, Кобели, Глубокая (удельн. ведом.), Толстик (удельн. ведом.) и Быстрая (удельного ведомства).

Скажем несколько слов и о материальном положении, а также и религиозно-нравственном и умственном состоянии прихожан Дубровского села.

В приходе числится 2484 д. м. п. и 2599 д. ж. п., - всего 5032 души при 592 дворах. Эту массу населения, по своему благосостоянию, можно разделить на три категории.

Первая группа, более зажиточная, поселилась на башкирских землях; земли эти жители приобрели в собственность от башкир в вечное владение; крестьяне эти с 1720 г. по 1782 г. именовались просто ясашными, а с сего времени государственными. Земли у каждого крестьянина довольно: лес они рубят и жгут сколько угодно, налоги платят втрое менее против крестьян, поселившихся на казенной земле. Некоторые из крестьян - собственников имеют более 50 десятин на свой пай.

Исключительное занятие крестьян-собственников земледелие и пчеловодство; никаких других промыслов и заработков нет. Все благосостояние их зависит от урожая хлеба. При хорошем рождении хлеба они находятся в довольстве, при нынешних же плохих урожаях, которые посетили сряду года 4 здешнюю местность, крестьяне эти пообеднели; у многих, пожалуй, хлеб уже выходит.

Вторая группа, более многочисленная, государственные крестьяне, поселившиеся на казенных землях. Земли у этих крестьян приходится от 7 до 10 переездов на душу, кроме лугов. Земли по доброте разные. При занятии хлебопашеством этой группе крестьян приводится в зимнее время призаняться и еще каким нибудь делом для поддержания своего домохозяйства. Одни из них ездят в Сарапул, Мензелинск, Каракулино, везут оттуда рыбу, дуги, коробки, продают купленное на местном рынке и тем зашибают себе копейку; другие - возят накупленный в Дуброве хлеб, льняное семя, изгреби и гречу на Камские пристани; некоторые занимаются рубкою и возкою дров из готового леса на берег Камы для снабжения пароходов. Подрядчик, взявши билет в казенной даче на валежник и сухой лес, поражает местных крестьян рубить и возить дрова на Каму верст за 5 от места рубки за 7-8 рублей с пятерика т. е. 5 сажен однополенных. Сам же сдает на пароход 12-15 рублей пятерик. В деревнях Плишкиной, Паньковой и Березовой почти в каждом доме делают деревянную посуду (ведра, ушаты, кадки) и сбивают ее в завод Вотку или в Дуброве. В деревне Савиной ткут решета. В некоторых деревнях есть кулеткальные заведения; ткут рогожки и кули под хлеб, а также тары для набивки кудели и сбывают оптовым закупщикам, которые употребляют отчасти здесь на месте, остальное же сплавляют на низ по Каме.

Третья группа, более бедная, удельные крестьяне. Они имеют всего по пяти десятин на душу вместе с усадебною и сенокосною землею; при том поля их и в качественном отношении будут хуже полей крестьян государственных. Земли у них старинные, истощились и требуют частого удобрения. Кроме земледелия одни из удельных крестьян зимою занимаются возкою леса на лесную пристань из отведенных господских дач Ножевского завода, другие перевозят из Сарапула и других местных пристаней якорья, лоты, канаты и проч. в пристани вверх по Каме, Сылве и Чусовой. В весеннее же время нагружают из амбаров на барки рож, семя, гречу, грузят беляны лесом: некоторые сплавляют в Сарапул дрова по Каме. Вообще удельные крестьяне только тогда находятся в достатке, когда им представляется более заработков на стороне; при неимении же заработков большой половине пришлось бы по необходимости идти по миру. Говоря о материальном обеспечении местных жителей, мы должны сказать, что пунктом сбыта излишних местных продуктов и местом закупки всего необходимого по домохозяйству для окрестных жителей служит Дуброва. С 1840 года здесь открыты две ярмарки - Крещенская и Троицкая, во дни местных храмовых праздников. Кроме того с 1859 г. здесь по субботам существует еженедельный торжок с утверждения палаты государственных имуществ. Более оживленная торговля бывает в зимнее время, когда народ более богат плодами рук своих и более свободен от сельских трудов. Местные крестьяне преимущественно привозят на рынок рожь, овес, гречу, изгреби, льняное семя. Закупщиками являются здесь три-четыре богатых, торговых фирмы. Закупленное свозится на две Камские пристани - Бабку и Толстик, здесь весною нагружают товар на баржи и отправляют преимущественно в Петербург. Для гречи здесь устроены особенные крупянки, на которых приготовляют крупу трех сортов и отправляют также в Петербург; часть идет и вверх по Каме. Здесь существует девять ежедневно открытых лавок с мануфактурным, галантерейным и бакалейным товаром. Торговцы все из приезжих: Владимирской, Вятской и Вологодской губ. Есть из Осы, Югокнауфского завода. Съестными продуктами торгуют местные жители, преимущественно раскольники, как более денежные. За товаром ездят два раза в год, - летом в Нижний и зимою, к новому году, в Мензелинск.

Приступая к описанию религиозно-нравственного состояния прихода, должно сказать, что здешние прихожане подразделяются на православных и раскольников. Этот край есть по преимуществу край раскола. Не даром кругом Дубровы, в окружности верст на 80, находится 8 единоверческих приходов. И этот приход, окруженный почти со всех сторон единоверцами, не избавился от язвы раскола. Хотя записных раскольников считается не особенно много, но в сущности со вновь уклонившимися их будет около восьми сот того и другого пола; почти все раскольники безпоповщинского толка. Чем же обяснить появление и такую многочисленность раскола? Здешний раскол едва ли не современен вообще появлению раскола на Руси

и появился в здешнем крае во второй половине XVII века. Самая местность в то время благоприятствовала здесь поселению раскольников. Покрытая сплошным, непроходимым лесом, где еще не ступала нога русского человека, местность привлекла к себе старообрядцев конца XVII века, бежавших от стеснения внутри России на окраины государства. Они селились в тайники и трущобы девственной лесной чащи и не замечаемые и не открываемые ни кем целые десятки лет, призывали, принимали и ютили к себе родных и знакомых братий по вере. Так плодился и размножался здесь раскол в конце XVII и в ХѴIII веке. Размножению раскола благоприятствовала громадность расстояния прихода при одном священнике. Где ему было бороться, при всем благом желании, с раскольниками, когда он не знал как попасть, по неимению дорог, в их починки и селения! Где священнику было наставлять на путь истины заблудшихся, когда ему было трудно удовлетворить все религиозные потребности даже православных прихожан! При том возможно ли было строго требовать от священника XVII, XVIII и начала XIX в. борьбы миссионерского подвига с раскольниками, когда некоторые из священников, если не относились к обрядности их сочувственно, то во всяком случае не стояли во враждебных отношениях к расколу, когда были случаи дезертирства православных священников в лагерь раскольников! Пришлецы раскольники, твердо укоренившись на почве Дубровского прихода, приняли на себя обязанность миссионерскую, - они заявили себя усердными пропагандистами своего лжеучения и рьяными совратителями православных прихожан. Занявши лучшие места - Амманеево, Вассята, Мартьяниху, Переднюю, и Кобели, они старались принимать в свои селения православных под тем непременным условием, если он (православный) примет их веру, в противном случае он должен был удалиться. Кулак и эксплуататор раскольник с удовольствием даст денег взаймы бедняку православному в уплату подати, или хлеба на посев, но с тем, если он и семья его будут одной с ним веры. Но горе православному, который при всей настойчивости и назойливости раскольника, остается верен православию! - умирай он с голоду, раскольник не даст ему куска хлеба; мерзни он на улице в мороз, раскольник не отворит перед ним дверей своего дома и не обогреет его, гори дом православного, он не пойдет тушить огонь, напротив будет злорадствовать беде православного. При том каждая раскольническая деревня завела свои кладбища. Жители деревень Амманеевой, Вассят, Талицы, Волокуш, Мичуры, Осиновика хоронили каждый у себя на терлятнике (усадьбе). Это служило великим соблазном для православного. Что ему хлопотать и возить верст за 15-30 покойника - когда сосед его раскольник хоронит на своей усадьбе; не лучшее ли и ему идти в раскол? Благо и священник к нему не приедет ни за ругой, ни за осенным, ни с крестом, ни с Богоматерью; то, что нужно было уделить причту, остается у него дома и может служить подспорьем хозяйству. Так возрастал все сильнее и сильнее местный раскол. Когда духовенство со второй четверти текущего столетия спохватилось и вздумало воздействовать на раскол, было уже поздно; раскол представлял уже громадную силу, сплотившуюся воедино твердо, непоколебимо и при том же неприступно. Где было священнику бороться с раскольниками, когда на беседу можно было вызвать их только силою гражданского начальства, когда при намерении священника посетить дом раскольника двери запирались накрепко и вход в дом был не возможен. Был и такой случай: когда священник приехал в раскольническую деревню и, вошедши в дом раскольника, завел с ним беседу, тогда он набросился на священника с лутошкою, - и батюшко принужден был убраться скорее из дома; когда же он шел по улице деревни, то раскольники спустили на него собак, от которых он едва ускакал из селения. Вот как трудна в здешнем крае борьба с расколом! Тем более должна быть трудна, что раскол здесь при грубости отличается фанатизмом и изуверством. Не раз приводилось слышать от православных жалобы, как тот или другой раскольник оскорблял святые религиозные чувства христианина, открыто порицая православную веру, таинства и святые иконы. Даже был случай кощунства над православной святыней во время религиозной процессии, о чем было донесено гражданскому начальству, но следователь, кажется, поляк и по своим убеждениям, индефферентист, если не более, дело прекратил. Горько от этого православному в нашем крае, но, скрепи сердце, ему остается возлагать упование на единого нелицеприемного Судию, - Господа Бога.

Большинство раскольников невежественно и безграмотно; многие из них ничего не знают о своем расколе; кроме того, что его отцы и деды так веровали, что вера его "Христова", а наша "Никонианская", что с мирским человеком из одной чашки и одной ложкой и из одной рюмки пить великий грех; далее этого его познания не идут. У здешних раскольников даже нет хорошо знакомых с раскольническими книгами наставников. В таковые здесь нередко попадают кое-как бредущие по Псалтири и другим раскольническим книгам. - Дуброва года два даже была без наставника, да и в настоящее время наставник Дубровский совершает не все требы: так он не сводит раскольнические браки; для этого раскольники ездят в деревню верст за 10-ть. При многочисленности раскола Дуброва даже не имеет особой молельни, а собираются на молитву в простой крестьянской избе.

Что касается до закона 3-го мая 1883 года, дающаго раскольникам некоторые права и льготы, то к нему раскольники здешнего края отнеслись совершенно хладнокровно, потому что всем, что дается законом, они давним давно пользовались под покровительством местных властей. Одни из раскольников ждали большего, чем дали; другие же напротив ожидали времен царствования Николая Павловича. Вообще же все православные поголовно от души желали и желают, чтобы раскольников хоть сколько нибудь подкрепили, вставили их в известные, точно определенные рамки закона, а то в настоящее время они стоят вне всякого закона. Браки у них допускаются при 15-16 годах жениху. При отправлении воинской повинности не редко они увертываются, благодаря отсутствию метрической записи даже при волостных правлениях. А что творится в деревнях, населенных сплошь раскольниками, каких в нашем крае наберется много! Тут все шито-крыто! Редко в таких деревнях может появиться на наружу какое нибудь уголовное преступление; по большей части концы его всегда упрячут прежде, чем начальство об этом узнает.

В настоящее время местным духовенством принимаются против раскола паллиативные меры: оно старается оградить православных от уклонения в раскол чрез знакомство с церковной кафедры, а также при посещении домов, с заблуждениями раскола и чрез внушение - необходимости состоять в лоне православной церкви, вне которой не возможно спасение. Правильных, систематических бесед здесь никогда не велось, да и пока не возможно к ним приступить при неимении книг необходимых для борьбы с раскольниками. От души желательно-бы здесь видеть миссионера. Вот где для него было-бы обширнейшее поле деятельности! По крайней мере, если-бы многих не обратил в православие, то наверно поколебал-бы раскол и утвердил-бы в православии.

Говоря о православных прихожанах в религиозно-нравственном отношении должно сказать, что в некоторых членах прихода по-видимому как будто проявляется большое усердие к церкви против прежних годов. Это усердие проявляется в большом количестве посещения храма, в желании слушать беседы и поучения в храме, в отправлении молебнов по домам во время ношения Богоматери, в служении молебствий на полях весною после посева. Начиная с села каждая деревня в особо набранный день приглашает причт и уносит иконы на свои поля. Иногда, приводится обойти верст 10-15 под палящими лучами солнца и в густом облаке пыли. Говоря о посещении храма прихожанами нужно сказать, что все таки сравнительно малая часть временно посещает церковь. Большинство-же побывает у обедни не более раз пяти в год. Притом это наружное проявление религиозности затемняется множеством предрассудков и суеверий, общею распущенностию прихожан и тайным воздействием раскольников на православных. Вера в колдунов, ворожей, заговоры и нашептывания в здешнем приходе существуют в полной силе. При всякой болезни обращаются к своим доморощенным лекарям, которые врачуют их заговорами, нашептываниями над водой, квасом и проч. Случится в доме какая-нибудь покража, - спешат обратиться к так называемым кликушам, или одержимым бесом: она прорекает, на подобие древней Пифии, какие-нибудь несвязные слова, намеками указывает на виновника покражи, описывая его наружность и местожительство и после этого крестьянина никакими доводами не разубедить, чтобы не верил словам кликуши; он несомненно верит всему сказанному и старается отомстить человеку, на которого пало невинное подозрение. Иногда крестьянин, потерявши что-нибудь из дому и заподозревая в воровстве знакомого ему человека, просит духовенство поставить купленную или сосканную самим свечу на паникадило в тех видах, чтобы подозреваемое им лицо сожгло, скорчило также, как восковую свечу, и когда стараешься его разубедить, что Господь не приемлет такую злонамеренную жертву, то крестьянин оскорбляется. Чистотою своей нравственности Дубровские прихожане не могут похвалиться. Развивается особенная страсть к винопитию. Питейных заведений в Дубровском приходе считается семь; четыре из них, в том числе винный склад, приходится на село. Если хозяин питейных, давая одному Дубровскому обществу две с половиною тысячи рублей в год, кроме того 15 ведр вина и столько же пудов пряников, не бедняется выручкою, то отсюда можно заключить, как много Дубровцы сносят своих денег в питейные заведения. Особенно много водки у крестьян идет в престольные праздники. В эти праздники самый бедный хозяин покупает три-четыре четверти вина для своих гостей. Таких праздников в году два; кроме этих праздников Дубровцы придумали еще особенное время для пирования. Время этого кутежа бывает после летней страды в воскресенье пред Покровом и называется "Субботки". Кутеж продолжается дня три и вина выходит в каждом доме не менее, чем в престольный праздник. Без вина, кажется, не решается ни одно общественное дело; место-ли кому понадобится под дом, прирезка-ли земли кому следует, намерен-ли кто приписаться к обществу, - непременно должен стариков угостить водкой. Прискорбно то, что самые пороки и преступления запинаются, так сказать, водкой. Попадется-ли кто в конокрадстве, краже хлеба из клади, или в воровстве из амбара и клети, - коштаны (воротили общества), живущие с вором в одном селении, обопьют его и потом скрывают его проступок, и, таким образом, нарушитель чужой собственности остается ненаказанным и с большею самоуверенностию принимаются за свой преступный промысел. Если же иногда дело и доходит до волостного суда, то здесь зачастую господствует шемякин суд; при помощи спаивания заранее свидетелей и самих судей, кривда у них становится правдой и правда кривдой. Вообще суд волостной не может похвалиться безпристрастием, и жалоба крестьян на его негодность становится общею жалобою. Нечего и говорить, что разгул в воскресные и праздничные дни, а также в торжки по субботам, около кабаков, бывает в полном разгаре. В эти дни заведения почти битком набиты народом. К несчастию в этой толпе попадаются и подростки - молодежь, которая начинает пристращаться к винопитию, к шумной, разгульной жизни около питейных заведений. Здесь-же развивается страсть к азартным играм. Игра в орлянку и карты с приправою самых грубых невыразимых слов становится обыкновенным занятием между молодыми людьми.

При взгляде на семейную жизнь, замечается также некоторая распущенность. Не особенно радует здесь то, что муж и жена в высшей степени относятся легкомысленно к брачному союзу. Нередко бывает так, что не прожив после брака и году, супруги расходятся. Странно то, что поводом к этому бывает какая-нибудь ничтожная семейная ссора. Для православных прихожан в этом случае большим соблазном и примером служат постоянные раскольнические своды и разводы. Известно, что местные раскольники на свои сводные браки смотрят не как на нечто, законом установленное, а как на предмет, стоящий вне всякой законности. Поэтому у них зачастую бывает, что жених поймет себе невесту, но молодой жене в доме молодого мужа что-нибудь не понравится, и она, забравши свои пожитки, а иногда заплетя косу по-девичьи, уходит в дом отца, а чрез несколько времени в то-же промежговенье выходит за другого; если и этот не поправится, то и его оставляет. Видя, как в раскольнических семьях постоянно расходятся, православные, особенно из молодых, думают, что и им также можно допустить подобный-же порядок в семейной жизни. В 1880 г. в среде раскольников был такой невероятный случай: двое крестьян добровольно поменялись своими женами и живут, кажется, так по настоящее время. Деморализуя таким образом явно нравственность православных прихожан, раскольники не перестают и тайным образом действовать на приверженцов ко храму Божию. Посещая дома православных, раскольники при всяком удобном случае превозносят свою веру и порицают православие. Особенно сильное стеснение православные переносят в тех селениях, в которых перевес бывает на стороне раскольников. В таком селении раскольники замучат православного своими увещаниями, и если он им не поддается, то они начинают ему вредить во всем: то скот изувечат, то поле вытравят и т. п. и всегда сделаются правыми, а православного обвинят.

Нам остается сказать об умственном состоянии прихожан. Показателем умственного развития, между прочим, может служить местная народная школа, как рассадник грамотных людей и как место распространения света спасительных и полезных знаний. Мужское училище в Дуброве существует с 1837 г., следовательно всего 47 лет; с 1868 года открыто и женское училище, которое существовало до сего 1884 года, а с нынешнего года, по постановлению местного земства, закрыто вследствие малочисленности учащихся и отказа крестьян от содержания квартиры и отопления. Первоначально школу открыл местный священник Михаил Пепеляев, вследствие предложения консистории, и был безмездным преподавателем и содержателем школы до 1843 года, когда училище это было обращено в приходское палатою государственных имуществ; за содержание школы и за преподавание о. Пепеляев получал 85 рублей или по старому счету 300 руб. асс. вместе с квартирными и отоплением. С 1858 года жалованья положено 100 рублей. С открытием в местном крае земских учреждений оба училища перешли в ведение местного земства. До обращения мужского училища в земское, а также и с открытием земства около года преподаватели были местные священники. С 1837 года по 1854 год состоял учителем училища священник М. Пепеляев; с октября 1854 года по апрель 1856 год наставником был священник Иоанн Поздняков; с апреля 1856 г. по август 1858 г. священник Феофилакт Замятин; с сего же года июня месяца поступил наставником священник Михаил Попов, который и состоял в сей должности до командирования земством особого учителя в 1871 г. в ноябре месяце. С открытием же женского училища была послана особая учительница. Сколько было учащихся до 1843 года - неизвестно; с 1843 г. по 1865 год в училище перебывало 400 мальчиков, следовательно средним числом приходится в год 17 9/23 ученика. Сколько было с 1866 г. по 1870 год - тоже неизвестно. С открытием же земского училища - с 1871 по 1883 год учащихся было 175 учеников, средним числом в год 13 6/13 учеников. Сравнительно небольшой процент учащихся! притом же цифровые данные показывают, что более учащихся было в старой школе при преподавателях духовного звания. Причина малочисленности учащихся та, что в большинстве народа польза грамотности еще не сознается, -  грамоту народ считает лишнею приправою в своем семейном быту; притом крестьянин-мальчик лет 8-10 употребляется уже на посовушки и побегушки по хозяйству: в зимнее время он дает корм скоту, гоняет его на водопой, ездит с отцом в лес по дрова, за сеном, по снопы; весною мальчик бывает отличным борноволоком; осенью же до половины октября он пособляет в уборке отцу хлеба и льна с нолей. Не маловажную причину неотдавания детей в школу составляет несочувствие крестьян к существующей программе народных училищ. Крестьянину преимущественно нужно чтение по церковной печати, или по крайней мере чтение таких книг гражданской печати, которые отличаются религиозно-назидательным содержанием. На что ему пригодится чтение сказок, прибауток, скороговорок и т. п. материала, которым испещрены сплошь нынешние книжки для чтения; все это он узнает от своей бабушки или старшей сестренки, которые не примкнут с ним поделиться этими сказками и побасенками на печи в длинные зимние вечера от нечего-делать. Вследствие нерасположения крестьян к земскому училищу в каждой деревне есть особый грамотей, который берет на обучение к себе мальчиков до пяти и учит по азбуке и псалтири (почти всегда раскольническим) церковному чтению и письму. Таких импровизированных домашних училищ можно насчитать в приходе около 20-ти. Благо - учение приходится дешево, да и учит только тому, чему желает научить отец мальчика. Так распространяется книжная мудрость в здешних краях. Но самое значительное большинство остается все-таки безграмотным. Да и по бывшие в школе и научившиеся читать и писать не всегда пользуются приобретенными благом. Есть из них и такие, которые по выходе из училища не берут книжки в руки: проходит 5-10 лет, и они разучиваются почти читать и писать.

В заключение статьи упомянем о тех фактах которые выделяют Дуброву из ряда прочих многих сел. В кругу местных селений Дуброва, между прочим, служит судебным и административным центром, имеющим резиденцией одного из участковых мировых судей; здесь же местопребывание пристава 2-го стана и назначена камера судебного следователя.

В шестидесятых годах здесь около двух лет стояла часть Либавского Карла принца Прусского полка. Части полка были размещены по домам крестьян Дубровы и деревень Шульдихи и Ионовой. Командир 8-й роты этого полка, капитан Никита Иванов Иванов скончался в селе Дуброве и погребен при церкви. Ему воздвигнут приличный монумент, так как он пожертвовал в местную церковь 1,500 руб. сер. на устройство церковной ограды.

К более выдающимся событиям Дубровы нельзя не отнести случаи посещений преосвященными Пермской паствы здешней не особенно близкой от Перми веси. Неоднократно (раза четыре посетил Дуброву приснопамятный высокопреосвященный Аркадий) бывал даже и в зимнее время; однажды прослушал всенощное бдение, а на другой день рано утром, пока впрягали лошадей, отправился один пешком в Ножовку совершать литургию и прошел уже семь верст, когда экипаж настиг его. При посещениях преосвященный Аркадий вел устные беседы с местными раскольниками и склонил некоторых из них присоединиться на правах единоверия к церкви и раскольническую часовню обратить в 1836 г. мая 11 дня в единоверческую церковь, которая стоит и по сие время. Был ли кто в Дуброве из преосвященных до пр. Аркадия - неизвестно. Архиепископ Неофит также посетил Дуброву. В 1871 г. августа 9 дня побывал в Дуброве преосвященный Антоний; обозревши церковь и документы и испытавши в познаниях псаломщиков, он посетил местное училище и спрашивал учеников молитвы, заповеди, символ веры и св. историю. 1878 г. 27 августа осчасливил своим посещением и служением литургии преосвященный Вассиан. Приехав в 9 часов вечера, он изъявил желание отслужить на другой день обедню. На дому священника было совершено всенощное бдение, а на другой день, при громадном стечении народа, была совершена литургия при архиерейском служении. В церкви было даже много закоренелых раскольников, которые со вниманием и удивлением смотрели ва никогда невиданное святительское торжественное служение. 1882 г. июля 15 дня преосвященный Вассиан вторично посетил Дуброву. Перм. Епарх. Вед. за 1884 г. №№ 11-14.

В.Н.Шишонко. Пермская летопись. Т. 5. Ч. 3. 1702-1715.

1702 год.

Пермский Еп. Дионисий, от 22 апр. 1825 г. за № 10, уведомил Губернатора, что проживающий в селе Дуброве, Осинского уезда, заштатный свящ. Прок. Калашников, отлучась из места своего жительства, проживает, будто-бы, в Екатеринбурге при раскольнической часовне купцов Рязанцова и Казанцева, - по этому просил выслать Калашникова, чрез полицию, в Пермскую Дух. Консисторию; но б.-ли он найден и выслан - из дела не видно.

 


Вернуться назад



Реклама

Новости

30.06.2021

Составлен электронный указатель (база данных) "Сёла Крыловское, Гамицы и Верх-Чермода с ...


12.01.2021
Составлен электронный указатель "Сёла Горское, Комаровское, Богомягковское, Копылово и Кузнечиха с ...

30.12.2020

Об индексации архивных генеалогических документов в 2020 году


04.05.2020

В этом году отмечалось 150-летие со дня его рождения.


03.05.2020

Продолжается работа по генеалогическим реконструкциям


Категории новостей:
  • Новости 2021 г. (2)
  • Новости 2020 г. (4)
  • Новости 2019 г. (228)
  • Новости 2018 г. (2)
  • Flag Counter Яндекс.Метрика